Дом Ветра
Шрифт:
— Диана, проходи, — ну почему, почему она не услышала в его голосе нежности, корила она себя после.
— Нам нужно поговорить, — начала она, унимая дрожащие руки. Виктор кивнул. — То, что я скажу тебе, очень серьезно. Я хочу развод, — эти слова причиняли ей нестерпимую боль, сердце разрывалось внутри от осознания, что у всего есть конец.
— Могу я узнать причину? — холодно, как острый кинжал, задал он свой вопрос.
— У меня есть другой, — эта ложь лишала ее сил, но не существовало другого способа спасти любимого.
— Вот как. Могу узнать хоть его имя? — от интонаций, скользящих в его голосе, Диане становилось не по себе, эту сторону его
— Оливье Рене.
— Этот хлыщ? — оттого, что он тихо бесится, ей делалось еще больше совестливей. Если бы он крушил и орал на нее, стало бы легче, но Виктор внешне был спокоен.
— Да, — проронила она.
— Милая моя, но Рене уже в тюрьме, — она хотела было набрать полную грудь воздуха, но что-то сдавило ее. — Если бы я знал, то оставил его тебе и твоей милой кузине, что умоляла меня засадить его надолго. Если ты хотела спасти меня, став чужой подстилкой, то ты меня плохо знаешь, — он встал с кресла, прошел мимо; женщина попыталась его удержать, но Виктор оказался у двери первый. — Собирай вещи и уезжай. Джордж останется со мной.
— Но Виктор...
— Я сказал: вон! — Диана, как раненая птица, не могла лететь. От этих слов ее сердце взорвалось.
— Виктор...
— Я НЕ ХОЧУ видеть тебя! — он одним прыжком настиг ее, больно хватая за подбородок, рывком поднимая и заставляя смотреть в глаза. — Я не хочу больше слышать тебя. Запомни навсегда, дорогая: я никому не позволю искать легкий путей. Для тебя это трудно — переступить через себя, — но эта дешевая свобода от трудностей.
— Виктор... — прохрипела она.
— Убирайся, — он разжал пальцы, отпихивая; Диана упала на пол, пребольно стукнувшись локтем.
— Виктор... — по ее щекам бежали слезы.
— Я сказал: убирайся! — он был непреклонен в своем решении.
На закате Диана была на пути в Париж, она снова возвращалась в город, из которого убежала много лет назад. За пять лет в ее жизни все изменилось, но она не ожидала, что снова окажется там. Она не смогла остаться в одном с ним городе, не могла спокойно ходить по улицам, где прогуливался он, не могла дышать одним и тем же воздухом с ним. Диану бы принял отец или сестры, но это для нее было бы настоящей пыткой. Барбара осталась вместе с Джорджем, с самой же Дианой была ее Глория. Вместе с солнцем погасла она навсегда, только вот солнце завтра снова проснется и одарит теплом...
Как она могла все разрушить? Зачем ей позволили это сделать? Ответов на эти вопросы у нее не было.
***
Еще никто не знал, что Диана уехала из Лондона, еще никто не знал, что семьи Лейтон больше не было. Сестры Грандж купались в счастье и любви. Каталина рисовала картины для новой выставки. Мария снова отдала мужу ключи от своего сердца, а Вера и Фредерик переживали новое рожденье. Лето как всегда одаривало дарами природы, наполняя своим знойным дыханием город. Все жило и оживало, когда проливалась вода, божья благодать, и тогда лондонцы снова начинали молить о жаре. Гордые красавцы георгины без хозяйки не цвели, а розы не ощущали ласки. Все шло своим чередом, по-прежнему у Портси бывало много гостей.
В этот день Аманда вместе с Верой ждали приезда гостей. Они вместе с Теей накрывали на стол в большой беседке, где компания пряталась от палящего солнца. Они не знали, что Диана вчера уехала. На сегодня был запланирован праздник — победа Виктора, человека, чье имя уже означает победу. Он приехал с сыном, Джордж радостно побежал играть с Кесси. Вера заметила, что мужчина был чернее тучи.
— Где Диана? — спросила она; Виктор
— Возможно, поехала в Париж, — услышали они.
— Что? — Аманда часто моргала, точно ей сказали, что мир перевернулся. — Что случилось, Виктор?
— Я выгнал ее из дому.
— За что? — не унималась Аманда.
— За то, что она решилась стать чужой подстилкой, якобы спасая меня, — процедил сквозь зубы Виктор.
— Это не повод, — пролепетала Вера.
— Повод, пусть знает, что я такие вещи не терплю.
— Ты ужасен. Виктор! — слабо воскликнула Аманда.
— Я поступил так, как велела мне совесть! Я не хочу, чтобы рядом со мной была женщина, которая похожа на мою мать, которая готова на все лишь бы достичь своей цели! — Вера зажала рот ладонью, с широко распахнутыми глазами смотря на друга.
— Ты не прав! — Аманда пыталась доказать ему, что он заблуждается. — Ею двигали лишь чистые помыслы. Она хотела спасти твою гордость, зная, как важно для тебя это!
— Значит, вы с Урсулой знали?! — Виктор отвернулся от них. — А она не подумала, что причинит мне боль? Не подумала, что мое сердце будет болеть от мысли, что она с другим? Не подумала, что будет с Джорджем, когда он вырастет? Она думала о моей чертовой гордости, которая не нуждается в таких жертвах! Думала о моих доходах! Хотя я мог прокормить семью! Она думала только о себе, но не обо мне!
Вечер был испорчен, гости с мрачным настроением разъехались по домам. Аманда и Сайман поссорились, он приводил ей тысячу доводов, примеров из своей практики, но не смог ее убедить, ничто не действовало. Он бился об скалу, и после этой ссоры они неделю не разговаривали друг с другом, пока Сайман не попросил прощение, но не признал свою неправоту. Она поняла, что на некоторые вещи муж и жена смотрят по-разному и что отчасти им не понять друг друга никогда.
На следующий день Джейсон вместе с Каталиной приехал в Гарден-Дейлиас, их встретила Барбара с Джорджем. Каталина взяла на руки мальчика, вдыхая аромат его волос. Джейсон же пошел искать Виктора. Всю ночь они с Каталиной придумывали, как помочь друзьям. Как мужчина, он понимал его, но не принимал его жесткость. Он, по всей видимости, был настолько резок, что бедная Диана уехала в неизвестном направлении. Виктор любил Диану, как он, Джейсон, любил Кат. Однажды Каталина сказала ему примерно те же слова, и он выбросил белый флаг, осознав, насколько заблуждается. Джейсон нашел Виктора в библиотеке, тот с бокалом бренди читал Роберта Бернса. Говорили недолго, и Джейсон сделал вывод: чете Лейтон нужно время. Виктора сложно было разубедить: ни Мария, ни Артур с Урсулой не смогли это сделать. Всему свое время.
***
Весь лондонский свет съехался, чтобы посмотреть на полные экспрессии и загадок полотна Каталины. Она долго подбирала полотна для выставки, где были смешные кошки и искаженные улицы, непонятные образы, граничившие с фантастикой, и простые полевые цветы. Но недавно с новым рвением она начала осваивать фотокамеру. Джейсон купил ее у одного престарелого фотографа, и не думая, что вещичка заинтересует жену. Кат быстро изучила механизм получения фотографии. И уже спустя месяц, вечером после очередного банкета, попросила остановиться рядом с Лондонским мостом, опутанным бережно туманом, и она сделала кадр, который теперь украшал одну из стен выставочного зала. Вторую фотографию Каталина сделала у саду у Портси; за безмятежностью цветов можно было видеть скрытое беспокойство, которое читалось в наклонах бархатных ресниц цветов, в легких взмахах листьев.