Домби и сын
Шрифт:
Посл сытнаго и вкуснаго завтрака, Сусанна отправилась въ контору дилижансовъ въ другомъ кабріолет вмст съ мромъ Тутсомъ, который слъ подл нея, между тмъ какъ Лапчатый Гусь, безотлучный спутникъ своего кліента, взгромоздился на козлы, придавая, сказать правду, весьма незначительное украшеніе этому позду, такъ какъ вся его рожа была облплена пластырями. М-ръ Тутсъ, наскучившій опекой этого героя, давно подумывалъ отъ него освободиться подъ какимъ-нибудь предлогомъ, который, однако-жъ, пріискать было очень трудно, тмъ боле, что Лапчатый Гусь далъ себ въ глубин души твердое общаніе не разставаться
Вечерній дилижансъ, въ которомъ слдовало отправиться Сусанн Нипперъ къ своему брату, стоялъ уже совсмъ готовый y подъзда конторы. М-ръ Тутсъ, усадивъ свою спутницу, съ нершительнымъ видомъ остановился y окна, между тмъ какъ кучеръ уже собирался тронуть лошадей. Наконецъ, м-ръ Тутсъ, просунувъ черезъ окно свою голову, сказалъ дрожащимъ голосомъ:
— Эй, Сусанна! Послушайте-ка…
— Что вамъ угодно, сэръ?
— Миссъ Домби… то есть оно… ну, право… вы сами знаете, Сусанна…
— Что такое?
— Какъ вы думаете?… ну, оно вдь того… вы, разумется, понимаете…
— Извините, м-ръ Тутсъ, — сказала Сусанна, — я совершенно васъ не понимаю.
— То есть, оно, какъ вамъ кажется… можно ли этакъ… напримръ… не теперь конечно, a co временемъ… надяться, что миссъ Домби… будетъ имть… удов… то есть снисходительность… полюбить меня… ну, вы сами знаете? А? — заключилъ м-ръ Тутсъ.
— О нтъ, почтенный Тутсъ, нтъ! — отвчала Сусанна, сдлавъ отрицательное движеніе головой.
— Неужели никогда?
— Никогда, ршительно никогда!
— Покорно васъ благодарю, миссъ Нипперъ. Это ничего. Счастливый вамъ путь. Это совершенно ничего. Покорно васъ благодарю.
Дилижансъ исчезъ, и вмст съ нимъ исчезла всякая надежда въ сердц добраго Тутса. Долго простоялъ онъ на одномъ мст, засматривая въ даль безъ всякой опредленной цли и, наконецъ, махнувъ рукой, пошелъ отыскивать Лапчатаго Гуся, который между тмъ стоялъ за буфетомъ, выпивая третью порцію джина.
Глава ХLV
Повренный агентъ
Эдиь вызжала въ этотъ день одна и воротилась домой очень рано. Было пять минутъ одиннадцатаго, когда карета ея прокатилась по улиц, гд она жила.
Было на ея лиц какое-то принужденное спокойствіе, какъ и поутру, когда ее одвали, и внокъ на ея голов обвивалъ то же холодное и упрямое чело. Но одна минута, и — почемъ знать? — бшеная рука, пожалуй, въ клочья растерзаетъ листья и цвты этого внка, и не останется отъ драгоцннаго наряда ни малйшихъ слдовъ на угрюмомъ чел. Ничто, казалось, не могло смягчить дикую натуру этой женшины, неприступной, нераскаянной, непреклонной, и вс явленія въ жизни, по-видимому, только ожесточали ее больше и больше.
При выход изъ кареты, кто-то, спокойно
— Что вашъ больной, сэръ? — сказала она, вздернувъ губы.
— Ему лучше, — отвчалъ Каркеръ, — граздо лучше. Я только что отъ него.
Она склонила свою голову и пошла наверхъ. Каркеръ, остановившійся y лстницы, почтительно спросилъ:
— Смю ли просить васъ, м-съ Домби, удлить для меня не боле одной минуты?
Она остановилась и обратила на него глаза,
— Теперь не время, сэръ. Я устала и хочу быть одна. Вамъ очень нужно?
— Чрезвычайно, м-съ; дло не терпитъ никакой отсрочки. Такъ какъ я имлъ счастье случайно васъ встртить, то ужъ позвольте васъ побезпокоить.
Она смотрла на его лоснящійся ротъ, a онъ, съ нижнихъ ступеней, съ жадностью вперилъ глаза въ ея нарядное платье и опять думалъ, какъ она прекрасна.
— Гд теперь миссъ Домби? — громко спросила она лакея.
— Въ уборной, сударыня.
— Ведите насъ туда.
И взглянувъ опять на внимательнаго джентльмена, она показала легкимъ движеніемъ головы, что онъ можетъ за нею слдовать, если хочетъ.
— Прошу извинить, м-съ Домби! — проворно сказалъ Каркеръ, вдругъ перешагнувъ черезъ дв ступени и поравнявшись съ нею. — Смю ли просить васъ, чтобы миссъ Домби не присутствовала при нашемъ разговор?
Она бросила на него гордый, вопросительный взглядъ.
— Мн бы хотлось пощадить миссъ Домби отъ извстій, какія я вынужденъ сообщить вамъ, миледи, — продолжалъ Каркеръ, значительно понизивъ голосъ. — По крайней мр, вы сами потрудитесь ршить, должна ли она ихъ слушать, или нтъ. Этимъ вниманіемъ къ миссъ Домби я обязанъ вамъ, и посл нашего перваго разговора было бы съ моей стороны безразсудно и безчеловчно поступать иначе.
— Покажите другую комнату, — сказала она слуг, медленно отрывая глаза отъ своего собесдника.
Лакей повелъ ихъ въ гостиную, зажегъ свчи и поспшно удалился. При немъ не было произнесено ни одного слова. Эдиь небрежно сла въ кресла подл камина. М-ръ Каркеръ, со шляпою въ рукахь и уставивъ глаза на коверъ, остановился передъ ней въ почтительномъ отдаленіи.
— Прежде, чмь вы начнете говорить, сэръ, — начала Эдиь, когда дверь затворилась, — я желаю, чтобы вы выслушали меня.
— Слышать отъ м-съ Домби что бы то ни было, хотя бы незаслуженные упреки, это такая честь, выше которой ничего не можетъ быть для ея усерднаго слуги, готоваго заране согласиться на вс ея желанія.
— Если, сэръ, прислалъ васъ ко мн э_т_о_т_ъ ч_е_л_о_в__к_ъ, котораго теперь вы только что оставили…
Каркеръ поднялъ глаза, какъ будто для выраженія величайшаго изумленія, но тутъ же потупилъ ихъ опять, когда встртился со взоромъ Эдии.
— … то вы можете избавить себя отъ труда передавать мн его порученія. Я не стану васъ слушать. Мн, впрочемъ, не къ чему было объ этомъ и спрашивать. Я вась ожидала.
— Я очень несчастливъ, сударыня, что нахожусь здсь, совершенно противъ моей воли, именно для этой цли. Но это, если позволите сказать, только одна цль. Есть и другая.