Домби и сын
Шрифт:
Живя, такимъ образомъ, отчасти въ мечтахъ, гд переполненная любовь ея нжнаго сердца обращалась на фантастическія формы, и отчасти въ дйствитвльномъ мір, гд сильный приливъ этого чувства не находилъ для себя никакого русла, Флоренса достигла, наконецъ, семнадцати лтъ. Задумчивая и робкая отъ затворнической жизни, она однако не утратила ни одной черты, которая служила украшеніемъ ея нжной, любящей натуры. Въ прекрасномъ ея лиц и во всей осанк граціозно соединялись свойства двочки и взрослой женщины: она была дитя по невинной простот сердца, и взрослая женщина по глубокой сосредоточенности чувства; казалось, весна ея жизни неохотно уступала свое мсто наступавшему
Этотъ наблюдательный сеймъ имлъ полную волю говоритъ о м-р и м-съ Домби, и о м-р Каркер, который, по-видимрму, былъ посредникомъ, старавшимся водворить между ними миръ и тишину, но безъ успха. Вс и каждый оплакивали такое безотрадное положеніе, и вс вообще единогласно полагали, что м-съ Пипчинъ принимала здсь большое участіе, ибо, какъ всему свту извстно, Пипчинъ — старуха безпокойная, и нахальство ея выходитъ изъ границъ. Словомъ, почтенные сочлены кухоннаго сейма были очень, рады такому неистощимому предмету для совщаній, столь пользительныхъ и душ, и тлу.
Что касается до постороннихъ наблюдателей, приходившихъ по временамъ въ этотъ чертогъ, вс вообще были того мннія, что м-ръ и м-съ Домби такъ себ, ничего, супруги, какъ супруги, и больше ничего не думали о нихъ. Молодая шестидесятилтняя дама съ горбикомъ на спин, посл смерти м-съ Скьютонъ прекратила на нсколько времени свои визиты и разсказывала своимъ короткимъ пріятельницамъ, что она не можетъ думать объ этой семь, не представляя въ то же время катафалковъ, могильныхъ памятниковъ и другихъ подобныхъ ужасовъ; a впрочемъ, когда потомь возобновились ея визиты, она ничего дурнаго не находила, кром лишь того, что y м-ра Домби слишкомъ много печатей на часовой цпочк. Флоренса, по ея замчаніямъ, была двушкой съ норовомъ, но все-таки не то, чтобы что-нибудь этакъ такое, хотя не мшало бы имть ей талію покругле. Другіе, навщавшіе негоціанта только въ торжественныхъ случаяхъ, едва знали, кто была Флоренса, и, воротясь домой, обыкновенно говорили: "Вотъ что! Такъ это миссъ Домби сидла въ уголку! она мила, только ужъ слишкомъ задумчива и, кажется, слабой комплекціи".
Отъ всхъ этихъ толковъ Флоренс было, разумется, ни лучше, ни хуже. Приближался торжественный день, когда ея батюшка и матушка должны были праздновать свою свадьбу… въ первый годъ праздникъ не состоялся по случаю паралича м-съ Скьютонъ. Наканун этого дня Флоренса сла за обденный столъ съ особенною неловкостью, доходившей до испуга. Единственнымъ поводомъ къ этому были выраженіе лица ея отца, оледенившаго ее своимъ взглядомъ, и присутствіе м-ра Каркера, который въ этотъ день почему-то былъ для нея особенно непріятенъ.
Эдиь была въ богатомъ и пышномъ наряд, потому что она и м-ръ Домби были въ тотъ вечеръ приглашены на какое-то большое собраніе и обдали очень поздно. Уже вс сидли за столомгь, когда она появилась въ залу. М-ръ Каркеръ всталъ и поспшилъ подать ей руку, чтобы довести ее до мста. Прекрасная и блистательная, какъ всегда, она, однако, не могла скрыть на своемъ лиц чего-то врод безнадежной тоски и вмст упорной ршимости, удалявшей ее
Однако, Флоренса замтила на мгновеніе лучъ нжности въ ея глазахъ, когда они обратились къ ней, какъ будто отыскивая на миломъ лиц успокоенія посл непріятныхъ впечатлній, произведенныхъ ненавистными предметами.
Почти никакого разговора за столомъ. Флоренс послышалось, будто бы отецъ заговорилъ съ Каркеромъ о коммерческихъ длахъ, и будто Каркеръ что-то отвчалъ вкрадчивымъ голосомъ, но она не обращала вниманія на ихъ слова и только желала, чтобы обдъ кончился поскоре. Когда на столъ поставили дессертъ, и слуги удалились изъ столовой, м-ръ Домби крякнулъ два, три раза такимъ способомъ, который не предвщалъ ничего добраго, и повелъ слдующій разговоръ:
— Вы, полагаю, знаете, м-съ Домби, что къ завтрашнему обду приглашены гости, и ключниц отданы приказанія, соотвтствующія случаю.
— Я не обдаю дома, — отвчала Эдиь.
— Гостей не много, — продолжалъ м-ръ Домби, притворяясь не слыхавшимъ отвта, — особъ двнадцать или четырнадцать. Моя сестра, майоръ Багстокъ и еще кое-кто. Вы знаете всхъ.
— Я не обдаю дома, — повторила Эдиь.
— Какъ бы ни были, м-съ Домби, сомнительны причины, заставляющія меня праздновать этотъ день, посвященный извстному воспоминанію, — величественно продолжалъ м-ръ Домби, какъ будто ему ничего не было сказано, — однако, здсь, какъ и во всемъ, есть приличія, которыя должны быть строго соблюдаемы передъ свтомъ. Если вы, м-съ Домби, не имете никакого уваженія къ себ самой…
— Не имю никакого, м-ръ Домби.
— Сударыня, — вскричалъ м-ръ Домби, ударивъ рукою по столу, — угодно ли вамъ меня слушать? Я говорю: если вы не имете никакого уваженія кь себ самой…
— A я отвчаю: никакого, м-ръ Домби!
Онъ взглянулъ на нее, но лицо, къ нему обращенное, не измнилось бы отъ рокового глаза самой смерти.
— Каркеръ, — сказалъ м-ръ Домби, обращаясь къ этому джентльмену, — такъ какъ въ предшествовавшихъ случаяхъ вы служили для меня средствомъ сообщенія съ м-съ Домби, и такъ какъ я привыкъ соблюдать приличія въ отношеніи, по крайней мр, къ моему собственному лицу, то, по всмъ этимъ причинамъ, Каркеръ, я намренъ и теперь просить васъ объ одолженіи довести до свднія м-съ Домби, что если она не иметъ никакого уваженія къ себ самой, то я имю нкоторое уваженіе къ себ самому и, слдовательно, требую, чтобы распоряженія, сдланныя на завтрашній день, состоялись во всей сил.
— Скажите, сэръ, вашему верховному владык, что я намрена объясниться съ нимъ посл и безъ свидтелей.
— Каркеръ можетъ избавить себя отъ сообщенія мн такихъ порученій, потому что ему извстны причины, препятствующія мн соглашаться на ваши условія.
Говоря это, м-ръ Домби замтилъ, что глаза его жены обращались на какой-то предметъ.
— Здсь ваша дочь, сэръ, — сказала Эдиь.
— Пусть она остается здсь, — отвчалъ м-ръ Домби.
— Моя дочь, сударыня… — продолжаль онъ.
Эдиь остановила его такимъ голосомъ, который хотя не повысился ни одной нотой, но былъ такъ ясенъ, выразителенъ и силенъ, что его не могли бы заглушить и громовые удары.
— Я хочу, говорю я, объясниться съ вами наедин. Обратите на это вниманіе, если вы не сошли съ ума.
— Я имю, сударыня, полную власть говорить съ вами, гд хочу и когда хочу. Мое настоящее намреніе — объясниться съ вами здсь и сію же минуту.
Она встала, какъ бы намреваясь выйти изъ залы, однако, сла опять и, взглянувъ на него съ наружнымъ спокойствіемъ, сказала тмъ же голосомъ: