Дон-Коррадо де Геррера
Шрифт:
Рапини
Это проникнуть выше сил человека. Голова моя пуста, как чугунная бомба.
Сатинелли
Вот пункт, где должен человек показать, стоит ли он называться человеком. Рапини молчит.
Рапини
Стой! Малый свет начинает освещать мрак в голове моей.
Сатинелли
Говори!
Рапини
Однажды выехал я на охоту, миль за двадцать, отбился от свиты и принужден был в деревушке Вилла-ди-Молли ночевать в жилище старого крестьянина. Разговор зашел об рыцарях — и фамилия Корданов была числа знатнейших; заговорили о замках — и Мертвый привлек общее внимание. «Этот замок не долго будет на земли, — сказал крестьянин, — участь его будет участь Содома». «Почему?» — спросил я, и он рассказал мне, разумеется, со всеми прибавками суеверного невежества, — он рассказал мне историю графа Кордана и Лорендзы.
Сатинелли
Как? И в крестьянских хижинах уже говорят об этом?
Рапини
Это меня самого удивило. Я вошел в разговор далее, и старик сказал мне с восторгом: «Чай, теперь маркиз Монтони и не воображает, что есть мстители».
Сатинелли
Мстители?!
Рапини
Граф Кордано имел детей — и они остались живы.
Сатинелли отступает с ужасом.
«Почему всё это ты знаешь?» — спросил я и узнал, что он один из числа пленных, бежавших из сего замка.
Сатинелли
Он имеет детей, и они остались живы!
Рапини
Я отвел его к стороне, приставил пистолет к груди и спросил, один ли он об этом знает. «Всяк, кто только имеет сына, учит его говорить, рассказывая о Кордано и Монтони. (Они еще не знают, что ты переменил имя.) Кто имеет дочь — учит ее чувствовать, рассказывая о Лорендзе». Так отвечал мне крестьянин — и я выронил пистолет из рук.
Сатинелли
Так! Так! Мы ехали чрез сию деревню. Боже! Мы там ночевали; верно...
Рапини
Верно, там услышала Элеонора — и...
Сатинелли
Хорошо, хорошо. Дурак был бы я, когда б, зная болезнь, не мог ее вылечить; прекрасно! Благодарю тебя, Рапини, ты открыл мне глаза. Я сам хочу его видеть, этого несчастного рассказчика, выведаю из него всё — и если он добровольно не откроет, то я вскрою ему грудь и насильно вырву из сердца тайну. Я к нему отправлюсь.
Рапини
Эх!
Сатинелли (улыбается)
Так я им очень известен.
Рапини
Я удивляюсь, как они не напали на тебя дорогой.
Сатинелли
Я почти никому не показывался и ехал под новым уже именем Сатинелли. Но нам должно же что-нибудь делать...
Рапини
Угрюмостию ничего не сделаешь! Тут надобно поступать иначе.
Сатинелли
Поди прочь. Я знаю, как должен поступить я.
Рапини
Только бы не раскаиваться.
Сатинелли
Всеми силами ада потрясу я и до тех пор не успокоюсь, пока не увижу детей Кордано пред собою — или тени их не окружат меня.
Рапини
Хорошо. Но если неудача?
Сатинелли
Неудача? Кто может говорить мне о неудаче?
Рапини
Дожить до седых волос и быть так неопытну. Почем ты знаешь? Может быть, они кроются здесь под простым рубищем невольников; может быть, изощряют кинжалы и готовят яд. Хитрость надобна. Одна подозрительная мина на лице твоем заставит их укрыться, и между тем, как непредвиденная буря станет над твоею головою, ты будешь спать; удар грома тебя разбудит, чтоб погрузить в сумрак смерти. Хитрость тут надобна.
Сатинелли
Говори.
Рапини
Мне сказали намерение двух молодых гостей, Октавия Корабелло и Петра Оридани.
Сатинелли
К чему предисловие! Они хотят получить от меня Эмилию, дочь жены моей!
Рапини
Да! люди молодые, благоразумные — и влюбленные. Назначь им Эмилию в цене, чтоб они доставили тебе детей старого Кордано.