Дон-Коррадо де Геррера
Шрифт:
Сатинелли
Напротив.
Рапини
Они веселят ее? Так знай: кто устоял против такого роду искушений, тот другому непременно поддается. Это закон природы.
Сатинелли
Ты знаешь средство?
Рапини
Самое простое и даже проще, чем ты воображаешь.
Сатинелли
В
Рапини
Нет!
Сатинелли
Дать яду, который бы умерщвлял на каждом шаге?
Рапини
Нет!
Сатинелли
Повесить на колесе?
Рапини
Нет! нет! И сколь бы ни действительны все эти средства, только тут они не нужны. Ей надобно во всём дать волю.
Сатинелли
Что?
Рапини
Сделаем ее владычицей над всем замком, вручим ей полную волю и будем угождать малейшему ее желанию. Пусть всё прошедшее улетит из головы ее. Представь опять себя влюбленным в ее прелести, не дорожи своими похвалами, не скупись на ласки, рассыпь опять перед ней цветы любви — поверь, она не ангел, кровь закипит, сердце забьется.
Сатинелли
Ах! как ты глуп, Рапини! Этим не соблазнишь и последней девки.
Рапини (качая головою)
Так-то ты искусен в любовных подвигах? Божусь тебе и отвечаю своею головою, если мы не выиграем. Не правда ли, что с самого замужества ты приучил ее к своей суровости? Она впивала в себя помалу яд печали и теперь смеется твоему блаженству! Опять надобно познакомить ее с удовольствиями жизни, разнежить сердце, душу расширить приятным впечатлением к всем забавам и весельям, и тогда... Неужли ты еще не понимаешь? Вить это очевидно! Что сокрыла она от человека, которому желала гибели, тем, без сомнения, предостережет мужа, коего жизнь сопряжена с ее весельем.
Сатинелли
Если ж...
Рапини
О! если ж и тут сопротивленье — то быстрое, стремительное нападение будет действительно. В отверстую к одним весельям душу посеешь ты ужас внезапной смерти! Сердце, коего каждое биенье знаменовало блаженство, погрузить в смертельные напасти — и сего-то человек не может уже перенесть, и тут конец ее терпению, она падет.
Сатинелли
Восторжествую? Это счастие мне кажется
Рапини
Признаться, ты сам себе непонятен. Что вздумалось тебе жениться на такой женщине? Как страсть слепа. Куда девалась твоя решимость, расторопность? Ты женился, сам не зная на ком.
Сатинелли
Ты не знаешь сам, о чем говоришь!
Рапини
Или алебастровые щеки ее так тебя сманили? Или железные губы распалили твое воображение? Мутные глаза, погребенные в свинцовых ямах, придали мыслей о блаженстве?
Сатинелли
Перестань, Рапини, когда не хочешь, чтобы у тебя подеревенели губы и посинели щеки.
Рапини молча отступает. Сатинелли протягивает к нему руку.
Не беспокойся! Бешенство — моя стихия. Беспрестанное несчастие заставило меня сойти с ума. Но ты, Рапини, кажется, должен ко мне привыкнуть.
Рапини
Ах, Сатинелли! Если б знал ты, как несносна мне твоя скрытность!
Молчание.
Сатинелли
Что нужды, хотя б ты и знал.
Рапини
Я весь к твоим услугам.
Сатинелли
Если упаду я в пропасть и младенец будет предлагать мне помощь свою, то я плюну ему в глаза.
Рапини
Давно ли ты стал так думать?
Сатинелли
С той минуты, как назвался Сатинелли.
Рапини отходит от него спокойно, сложа руки и смотря на портреты.
Бывал ли ты когда влюблен?
Рапини
Как тигр!
Сатинелли
Рапини! Ты не можешь чувствовать своего блаженства! Знай, что человек, покуда любит зверскою любовию, до тех только пор и счастлив. Тот только представит счастие свободы, кто несколько лет томился в цепях. Кто не был влюбленным, тот не может и представить, что значит быть влюбленным.
Рапини ходит большими шагами и поет.
Рапини!
Рапини
Что?
Сатинелли