Дорога в Фэйриэлл

Флоренская Юлия

Сквозь густую листву пробивались солнечные лучи, чирикали неугомонные пташки. Мохнатый шмель уселся на такой же мохнатый цветок и потер лапки в предвкушении сытного обеда, когда Эйри остановилась на тропинке.

– Фэй, погоди, я что-то слышу!
– взволнованно сказала она. А слышала она не что иное, как звуки губной гармошки. Доносились они откуда-то сбоку, из-за зарослей дикой ежевики.

Теперь мелодию услыхала и Фэй. Уже через минуту они бойко пробирались через колючие заросли.

– Ой! Ай-яй!
–

попискивала Эйри всякий раз, как натыкалась на шип. Ее длинные кудрявые волосы не умещались под заячьей шапочкой и цеплялись за ветки. Фэй тоже порядочно натерпелась от шипов, но не проронила ни звука.

Наконец, кусты расступились. Впереди сияла росой большая земляничная поляна, а в центре поляны стояла кривобокая палатка.

– Так-так... Палатка наша. Я хорошо ее помню, - сказала Фэй.
– И кое-кто до сих пор не научился ее устанавливать.

– Кое-кто без спросу стащил мою губную гармошку, - обидчиво заметила Эйри.
– Элл! А ну, вылезай!

Мелодия стихла, однако из палатки, вместо Элл, вылез какой-то черный мохнатый зверёк. У этого зверька были короткие лапки и острая мордочка с круглым блестящим носом.

– Волосатая мышь?
– не поверила Эйри.

– Волосатый ёж!
– возразила Фэй.

– Сами вы волосатые ежи, - подала голос Элл и высунулась из палатки.
– Я уж было подумала, что Чурунда пришла.

– Что за Чурунда?
– нахмурилась Фэй и сделала шаг вперед.
– Ерунда какая-то!

– Стой, где стоишь!
– закричала Элл. Но было уже поздно. Фэй громко взвизгнула и провалилась в яму. Эту яму сложно было заметить, потому что она была прикрыта ветками и травой. Зато теперь, когда туда угодила Фэй, стало видно, насколько яма глубока.

– Сюда должна была упасть Чурунда, - разочарованно сказала Элл и протянула Фэй руку.

– Когда ты успела выкопать?
– поразилась Эйри.
– За одну ночь, да еще и без инструментов.

Элл с гордостью указала на мохнатого зверька с круглым носом.

– Мой главный инструмент - Будюп.

– Честное слово, кого-то он мне напоминает, - сказала Фэй, выбравшись на поверхность. И тут она вспомнила о карте своей выдуманной страны. Эту карту она рисовала целую неделю, а потом засунула пылиться на самую верхнюю полку. В стране Фэй обитали точно такие же черные мохнатые животные. Наделив их умом, Фэй позабыла наделить их речью. Кто знает, может, именно поэтому Будюп мог лишь фыркать да тереть лапками мордочку?

– Я никогда прежде не видала таких странных существ, - сказала Эйри.
– А вдруг он занесен в перечень редких видов? Надо отдать его на экспертизу.

– Ни за что!
– вступилась Элл.
– Он мой друг, а друзей на экспертизу не отдают. Тебе было бы приятно, если бы вокруг толпились ученые и тыкали в тебя разными инструментами?

– Брр! Извини, - поёжилась Эйри.
– А кто такая Чурунда?

– Ну-у-у, - закатила глаза Элл.
– Тут мимо пролетала сова. Она была чем-то обеспокоена и посоветовала мне остерегаться Чурунды, потому что Чурунда, на кого ни посмотрит, всех превращает в камень. Или в золу. Я не

очень разобрала... Сов, знаете ли, иногда трудно понять.

Эйри согласно закивала, а Фэй подумала, что совы, по сравнению с глухарями, еще ничего.

– Другая сова с огромными от страха глазами рассказала, что летит уже третьи сутки без передышки и что за нею мчатся тучи птиц!
– продолжала Элл.
– А за тучами птиц мчатся просто тучи. Фиолетовые, тяжелые и утыканные молниями.

– Кажется, грядут неспокойные времена, - заметила Фэй, ковыряя землю носком ботинка.
– А что, Чурунда охотится исключительно на птиц?

– Чурунда охотится на всех. Просто первыми всполошились птицы. Они перемещаются на восток целыми стаями. Сова сказала, у Чурунды есть крылья (правда, они не годятся для полета) и длинные ноги с загнутыми острыми когтями. На голове у нее то ли корона из перьев, то ли львиная грива. А взгляд... Те, кто испытал его действие на себе, уже ничего не могут рассказать, - вздохнула Элл.
– Мы с Будюпом выкопали яму, но, боюсь, ее глубины недостаточно, чтобы удержать Чурунду.

– Думаю, Чурунда - это обычный совиный миф, - высказалась Фэй.
– Никто никого не превращает ни в камень, ни в золу. Вот, что я думаю. Поэтому бери Будюпа и возвращайся домой. Как-нибудь на днях я научу тебя правильно устанавливать палатку.

Глава 4. О пропавшем уюте и подгоревшем пироге

Фэй поняла, что погорячилась, и потом долго себя корила. Элл отказалась возвращаться домой. Она выразительно помотала головой, сгребла носатого зверька в охапку и закрылась в своей палатке.

– Поменьше требовательности в голосе, и в следующий раз всё пойдет как по маслу, - сказала Эйри, поправляя лисью шапочку на голове у Фэй.
– Элл чересчур чувствительна. Иногда ей необходимо одиночество. Как и каждому из нас, - тихо добавила она.

Дома Фэй уединилась в секретном логове, чтобы еще раз взглянуть на карту вымышленной страны, у которой пока не было названия.

«Если существует Будюп, не исключено, что существуют и остальные придуманные мной животные, - рассуждала она.
– Надеюсь, среди них нет вредителей и хищников... А негодяи?»

Фэй напрягла память. Нет. К счастью, ни одного негодяя придумать она не успела.

– Что ж, тем лучше, - вслух произнесла она и занялась изучением карты. В вымышленной стране не было лугов с гигантскими цветами и лесов с говорящими птицами. Там было кое-что получше: кондитерские с необыкновенно сладкими пирожными и швейные мастерские, где шьют шапочки и платья на любой вкус. А еще там постоянно случались разные и совсем не страшные приключения. Например, на прошлой неделе Фэй видела во сне, как в ее собственной стране создали волшебную карусель. Карусель крутилась под музыку, шелестела множеством разноцветных лент и поднимала людей в воздух. Они носились в воздухе и смеялись, смеялись, смеялись. Еще Фэй приснилась художественная школа, куда можно было ходить совершенно бесплатно и когда пожелаешь. По этой школе бродила одна странная дверь, и поговаривали, будто за нею скрывается счастье. Дверь то исчезала, то появлялась в какой-нибудь стене, и никто не мог угадать, где она появится вновь.