Дорогами судьбы
Шрифт:
Калабриан, все еще ощущая головокружение и жжение на груди, поднялся и оторопел: ранее стоящие кругом повозки валялись вокруг, словно разметанные ураганом; несколько лошадей бились в постромках, и возле них хлопотали высокие худощавые воины, в которых принц уже научился определять орков. Чуть в стороне прямо на земле был брошен тюфяк в ярком сатиновом мешке, его обступили люди и, тихо переговариваясь, что-то делали; один из стоящих — светловолосый долговязый парнишка — чуть повернулся, и Калабриан, узнав Ивэна, поразился желтому огоньку ненависти, сверкнувшему в его глазах.
— Тирос,
— Не знаю, но он обернулся волком и едва не разорвал тебя в клочья, ты жив только потому, что леди находилась прямо на тебе.
Сглотнув, принц поискал на поясе флягу и сделал несколько глотков еще теплого чая:
— Так откуда взялась та бешеная птица?
Тирос обернулся к сюзерену и медленно, словно идиоту, объяснил:
— Ты напугал леди, и она приняла другой облик.
— Тир, ты шутишь? Моя невеста человек!
Герцог жалостливо посмотрел на принца:
— Кэл, она была невестой вампира, ты же сам говорил, что король тебя предупреждал.
У принца подкосились ноги, и он сильнее навалился на друга:
— Я ее поранил?
— Нет, но она обернулась без подготовки и просто иссушила себя выбросом силы, ее пытаются спасти.
Вдруг к Кэлу подлетела девушка, совсем молодая, но почти одного с ним роста:
— Ты, ты убил ее! Доволен? — орчанка кинулась на едва стоящего принца с кулаками, но тут же рядом появился светловолосый вампир и, перехватив за руки, увел девушку за повозки, что-то ласково нашептывая на ушко. На принца он взглянул коротко, но очень осуждающе.
— Тир, давай уйдем, — Кэл поежился. — Наша повозка устояла?
— Пойдем, тебе тоже нужно полежать и камзол сменить, — добавил герцог, увидев, что сквозь прорехи начала сочиться кровь.
Гелла приходила в себя медленно, она нашла уютное местечко, в котором смогла укрыться от почти невыносимой боли, раздирающей сердце. Серый туман, плавающий вокруг, и изредка рассыпающие блики звезды в темно-синем небе — все, что было нужно. Но вот сквозь туман стали пробиваться голоса — они звали, требовали, кричали и плакали, и чтобы они поскорее оставили ее в покое, Гелла зажмурилась и постаралась укрыться в пеленах тумана.
— Она шевельнулась! — обрадовались голоса, и туман стал рассеиваться. Едва Гелла пришла в себя, как обеспокоенная Миа влила в нее содержимое своей резервной фляжки с кровью, а Сират и Ивэн вместе с драконом и одним из орков осторожно подняли ее и отнесли в повозку. В изголовье тут же уселась заплаканная Кира и, перемежая слезы и ворчание, рассказала, что Сатра нашлась, живая и невредимая, приехала вместе с принцем — надо же, как повернулась дорога! А еще Ивэн едва не кинулся на принца, и Сират сказал, что теперь Гелле придется лежать несколько дней, пить восстанавливающие отвары и ни в коем случае не перекидываться! Герцогиня лишь мерно качала головой, погружаясь в целительную дрему — под разговор Кира раздела подругу до рубашки и натерла чем-то согревающим, а потом закутала в одеяла.
Тирос только начал обрабатывать Калабриану раны, когда полог повозки раздвинулся, и внутрь забралась
— Это мазь из листьев туки, — сказала она и, когда Тирос посторонился, аккуратно принялась втирать пахнущее свежими огурцами снадобье в неглубокие, но широкие борозды.
— Что, даже ругать не будешь? — прошипел принц, втягивая воздух на особенно широкой ране.
— Бессмысленно, — пожала плечами воительница. — Ты сам себя наказал, напугав Геллу. Ее здесь любят и уважают, а ты никто, и пока не докажешь обратное, никто с тобой не заговорит и даже не подойдет, вы в караване, но вы — чужие.
— А ты?
Воительница вновь пожала плечами:
— Я могу хоть сейчас вернуться в степь, сестра здорова и счастлива.
— Почему же ты еще здесь?
— Потому что проводником принцессы служит мой жених, не хочу возвращаться в племя без него.
Герцог, задавший вопрос, только головой качал, разыскивая для принца чистую рубаху и камзол. Получалось, что ловкие ручки дамы, обожающей свадебные колокольчики, мелькнули и здесь.
— Спасибо за помощь, — сказал он, глядя на хмурого принца. — Я надеюсь, что леди Гелла поправится; передай, пожалуйста, своей сестре и принцессе наши искренние сожаления.
Сатра поднялась во весь свой немаленький рост и, уперевшись плечами в полог, сказала:
— Я передам ваши сожаления, герцог Тримейн, а принц сможет высказать свои сожаления лично — принцесса Миаленн приглашает Ваше Высочество присоединиться к ней за ужином на закате.
Пока Кира обихаживала очнувшуюся Геллу, все остальные собрались на совет под тем же навесом, под которым обедали. Холодный ветер трепал край скатерти, но приборы уже унесли. Хмурый Ивэн не расставался с мечом, Сират обеспокоенно оглядывался на повозки, вокруг которых хлопотали орки; было понятно, что сегодня караван не двинется с места. Дракон взирал на все с молчаливым превосходством, но принцесса улавливала еще и нотку обычного любопытства, все же не всякому дракону удается увидеть смену ипостаси вампира. Первой слово взяла Миа:
— Итак, господа, у нас сложилась очень необычная ситуация, и нам предстоит принять решение. Лорд Ваентарр, я не знаю, насколько вы в курсе всей истории с принцем и леди Геллой?
— Я не знаком с этой историей, Ваше Высочество.
— Что ж я расскажу то, что известно мне, и надеюсь, леди Сатра дополнит рассказ своими наблюдениями.
Воительница кивнула, и принцесса кратко изложила то, что знала. Дракон слушал внимательно, просил повторить, задавал всем уточняющие вопросы, и Миа казалось, что крупный медальон на золотой цепи чуть мерцает голубоватым светом.
— Вот так мы оказались здесь, — закончила свой рассказ Сатра. — Хочу еще добавить, что я хотела бы продолжить свой путь с вами, один из проводников — мой жених Ниир илла Йирх.
Все помолчали, ощущение крепко стянутых нитей судьбы давило на плечи.
— Ну что ж, — встряхнулась Миа, — позволим ли мы принцу Калабриану следовать с нами дальше? И как быть с его претензиями на леди Геллу? Насколько я знаю, брак заключен не был, и даже контракт подписать не успели.
Ответил драконий лорд: