Дороги, ведущие в Акарам

Белая Дарина

— Недалеко — это где?

— В Ирсине.

— Расскажи по порядку.

— Мэйнард привел экономиста для школы. В Тарине у него есть цитрусовый сад…

Да… Проблемы появились еще раньше отчета демона о проделанной работе.

— …давай возьмем Рух и вывезем. Ну пожалуйста.

Впрочем, фрукты для детей полезны, а в Ирсин птица Рух прилетит за несколько часов. Просматривать финансовые документы расхотелось окончательно. Алиса очень редко что-либо просила. Если сад доставит ей радость, почему бы и нет?

* * *

Оставшись

в одиночестве, Лев Аркадьевич начал осмотр своих временных владений. По традициям южных городов дом окружала открытая веранда. Внутри жилище вмещало две комнаты: спальню и кабинет, а также небольшую кухню, отгороженную ширмой от просторной столовой. Из внутреннего убранства присутствовали занавески, вышитые скатерти, вязанные тканевые дорожки на покрытых лаком досках вместо земляного пола с сеном. Но главное не это — город был оснащен канализацией. Больше всего мужчину поразил санузел и рукомойник.

Глядя на подобное великолепие, экономист всерьез задумался: может, его с кем-то перепутали? По спине пробежал холодок. Стремясь отогнать неприятные мысли, Лев Аркадьевич направился в столовую к выданной провизии. В первой корзине вместе с постельным бельем и набором из четырех полотенец лежали новенькие комнатные тапочки, сплетенные из стеблей и листьев аира, мочалка, зубной порошок, брусочек мыла, умопомрачительно пахнущий лавандой.

Во второй плетенке скрывался целый продуктовый склад: хлеб, крынка с кефиром, большой горшочек с творогом и маленький с малиновым вареньем. Любимая ягода жены…

Сердце пронзила острая боль. Так бывает: когда все плохо, человек держится, а едва жизнь начинает налаживаться, силы заканчиваются. Профессор тяжело опустился на ближайший стул, торопливо глотнул настойки. В последние годы с лекарством мужчина не расставался.

В дом вихрем ворвался Мэйнард, обеспокоенно заметался по комнате. "Надо же, уже успел вернуться" — вяло удивился Беран.

— Привести лекаря? — осенило демона.

— Не нужно, сейчас пройдет, — тихо отозвался подопечный.

Инкуб присел рядом, выждал немного. Боль не отпускала.

— Я за лекарем, — поставил перед фактом Мэйнард.

— Мне уже лучше, — запротестовал Лев Аркадьевич.

Демон хмыкнул. Прежде он и не догадывался, как порой с людьми сложно и до чего же они хрупкие создания. Лучше ему, да-да… И зачем врать?

Далеко идти не пришлось. На крыльце инкуб встретился с князем, одетым в неброский костюм, лишенный официальных регалий. В руках правитель Акарама держал бутылку вина.

— Подожди в саду и пристрой куда-нибудь, — распорядился Ян. С подарком он не угадал, в отличие от времени визита. — Что скажешь о своем протеже?

Мэйнард торопливо доложил о соответствии специалиста заданным критериям отбора. Потом высказался о коварстве автора "Экономикса", старательно зашифровавшего важные знания от простого народа, и честно рассказал о бедственном положении ученого. Цитрусовые деревья на демона впечатления не произвели, поэтому о саде Мэйнард сказал лишь, что для Льва Аркадьевича он много значит.

При

виде гостя профессор попытался встать, но тут же был возвращен на прежнее место.

— Сидите, вам нельзя двигаться. Давайте руку, вот так. Не волнуйтесь, я обучался лекарскому делу, помимо колдовского искусства. Смотрите мне в глаза и думайте о чем-то хорошем. Вы в безопасности, все хорошо, боли нет.

Отчаянно колотящееся сердце вернулось к нормальному ритму. Резь в груди исчезла.

— Спасибо, мастер, — экономист почтительно склонил голову.

— Ян, — представился князь.

— Беран Лев Аркадьевич.

— Знаю. По части распространения слухов Радор ничем не отличается от маленькой деревушки. Как часто у вас приступы? Или Акарам оказался столь ужасен?

— Изредка бывают, — профессор их давно не считал, привыкнув и смирившись с недугом. Когда пытаешься спасти единственного близкого человека, на себя времени не остается. — Акарам удивительный.

— Вы видели всего несколько улочек.

— Чистых и мощенных камнем. А еще я видел детей. Сытых, веселых, жизнерадостных. Обутых и одетых. Чиновник, оформляя документы, не потребовал ни единого медяка.

— Радор — лишь малая часть темных пустошей. Всем новоприбывшим князь показывает нежить.

— Показать — не скормить, — попробовал пошутить мужчина. Ян одарил Берана изучающим и чуть насмешливым взглядом. Лев Аркадьевич счел нужным добавить: — В Тарине скорее пойдут на эшафот, чем в зубы к нежити. При этом люди почему-то забывают: палач растягивает убийство на несколько часов, а тварь управляется за считанные мгновения.

— Тела не жаль? После трапезы нежити хоронить зачастую нечего.

— Разве мертвецу не все равно?

— Есть еще гарпии. Не боитесь?

— Боюсь, — не стал скрывать экономист, — исчезнуть безвозвратно — страшная участь.

— Тем не менее, вы здесь.

— И у таких стариков, как я, есть мечты.

— Школа? — в голосе непонимание и неприкрытый скептицизм. — Экономика — скучнейшая вещь…

Через полчаса Ян поймал себя на том, что готов выписать Мэйнарду премию. Лев Аркадьевич просто и доступно объяснял фундаментальные постулаты. У отца так не получалось. Недаром все новые и перспективные идеи по финансовой части придумывала чета Соколовых, а хозяин Акарама лишь корректировал и утверждал. Профессор искусно обкладывал молодого ведьмака приманками (а за кого еще можно принять собеседника после упоминания о колдовстве?), доказывая практическую ценность экономических знаний.

Постепенно беседу удалось подвести к векселям, а затем к долгу, потерянному поместью и цитрусовому саду. О мандаринах, ананасах и киви профессор рассказывал не менее охотно. Из прихоти беременной жены будущее приобретение могло превратиться во что-то гораздо большее.

— Сад тоже заложен?

— Нет.

— Вы бы могли его продать.

— Ах, если бы. Мне не дадут. Скорее вырубят. А денег на взятки нет.

— Вот как… Экзотические растения по стоимости могут сравняться с домом.