Дороги, ведущие в Акарам
Шрифт:
Что делать со взрослым Ло, юноша не представлял и честно ответил:
— Мы что-нибудь придумаем.
— Законы помнишь? Не нужно отправлять перечитывать?
— Помню и готов отвечать по всей строгости.
— Подожди здесь, — распорядился хозяин темных пустошей и ступил на полотно иных дорог.
Следовало еще раз взглянуть на виверна. Оценить риски, поставить ограничения.
Младшенький Соколов ждал, любуясь галеоном.
— Не пожалей, — сказал князь.
На стол легло подписанное разрешение.
— Благодарю, — просиял
С отцом Миша встретился во дворе. Лицо финансового советника приняло особое выражение: мужчина чувствовал неприятности, но отчаянно не хотел верить в неизбежное.
— Знакомьтесь, это Ло, мой подопечный.
От пристального внимания Степана Акимовича виверн спрятался за спину юноши. Смотрелось забавно, но министру было не до смеха. Он принялся что-то подсчитывать, а потом сказал:
— Уже три года ты не приносил в дом всякое… — Степан Акимович запнулся и характеристику, достойную, по его мнению, Ло, не озвучил. — Мы думали, перерос.
— Увы, — произнес Михаил без малейшего раскаяния. — Первое время, пока он будет адаптироваться, нам придется ночевать вместе.
— А может, ты женишься? — предложил старший Соколов. — Мать уже и невесту присмотрела. Хорошая девушка, красавица, умница. Нужно брать, пока другие охотники не перехватили.
Сын чуть не поперхнулся.
— Вы ведь пошутили, правда?
— Я — да, а вот матушка… — Степан Акимович многозначительно замолчал.
Виверн, почувствовавший смену Мишиного настроения, выполз из своего ненадежного укрытия. Юноша потрепал его по холке, успокаивая.
Финансовый советник со скорбью смотрел на эту картину, а потом махнул рукой, по опыту зная, что дальнейшие препирательства бессмысленны. Пожалуй, Михаил единственный перенял эту отцовскую черту: если уж что-то решил, по его мнению, важное, то гарпией с места не сдвинешь.
— Мы начали строить для тебя дом. Работы там осталось для команды мастеров на неделю, но с тех пор, как стало известно, что Виктор пропал, строительство остановилось. Изольда захотела задержать последнего птенца в гнезде. Завтра работы возобновятся. Тебе нужно что-то придумать на это время. Надеюсь, ты уже достаточно взрослый, чтобы не прятать подопечного в своей комнате. И на наш сарай не рассчитывай. Мама прилетает вечером, тебе стоит поспешить.
— Спасибо, — просиял молодой человек.
— Ты точно знаешь, что делаешь?
— Я получил разрешение князя, — ответил сын совсем не то, что отец хотел услышать.
Впрочем, тварь не протащена в город контрабандой — уже хорошо. В талантах младшенького отпрыска Степан Акимович не сомневался, а вот насчет их правильного применения министра финансов иногда терзали смутные сомнения.
Поиск жилья много времени не занял. В Радоре существовало лишь одно место, где их с Ло точно не сдадут матушке, выложив на блюдце все, что она захочет узнать. Маму Михаил искренне любил и расстраивать не желал, а вот ее длинный список, что достойно лорда, а что нет, следовало
Изарин хмуро взирал на друга, напрашивающегося на постой. Виверн жизнерадостно скалился, демонстрируя клыки. "На зелья бы пригодились", — мимоходом отметил хозяин подворья. Да, зелья это хорошо (правда добровольно жертвовать зубами виверн не будет, а вариант отобрать силой Миша не оценит), но в ситуации требовалось немедленно разобраться. Один сарай подходит, другой не подходит… Или оба не подходят? Логика аристократов воистину неосмыслима.
— Сын министра финансов не может спать в сарае? — принялся уточнять ведьмак.
— Сын министра финансов может все, что угодно, — ответил Соколов, — но для сына финансовой советницы сарай, амбар и прочие подобные строения категорически неприемлемы.
Изарин неожиданно понимающе улыбнулся.
— Это "Да"? — с надеждой осведомился Михаил. — Я за вещами?
— А осмотреть помещение?
— А что на него смотреть? — фыркнул юноша. — Стены есть, крыша тоже. Ло, ждешь здесь. Вдруг матушка раньше вернется.
Ведьмак с виверном переглянулись.
— Устраивайся, — вздохнул Изарин, приглашая Ло за собой.
Уже ж пустил, что теперь говорить…
— Ничего себе, — изумленно присвистнул Соколов.
Пресловутый сарай был обителью Графа. Грифон ведьмака жил в двадцатиметровых хоромах с печью и нескольким лежаками, дощаной пол был покрыт толстым слоем соломы.
— Нам здесь нравится, правда, Ло?
Виверн блаженствовал. Тепло, сухо, мягко. Что еще нужно для счастья? Изарин хмыкнул и принес два матраса, набитых сеном.
— Я временно поселюсь с вами. А то вторглись на чужую территорию, потеснили, а так Граф будет рад.
Второй ходкой ведьмак притащил одеяла и подушки. Пригрозил грифону, нацелившемуся на чужое имущество.
После ужина компания стала устраиваться на ночлег. Виверн вытянулся на соломе и тут же пристроил голову на животе Михаила. Весила она немало, хотя что сделается стальному прессу финансиста? За физической формой юноша следил не хуже военных.
Пахло разнотравьем и едва уловимо грифонами и хвостатым новичком. Изарин погасил осветительный шар.
— Хорошо… Прямо как в детстве, — улыбнулся Соколов.
— Ты в детстве ночевал на сеновалах? — удивился друг, вспомнив несколько рассказов финансиста о леди Изольде.
— Нет-нет, что ты. Днем тайком пробирался. Я там искал луговых духов, стерегущих клады.
— Их же не существует.
— Поди убеди в этом ребенка. Ведьмак, опровергавший слухи о духах, утверждал, что инфляции тоже не существует. Разве после такого ему можно верить?
Уголки губ хозяина усадьбы дрогнули, намечая улыбку. Два месяца назад он не догадывался о существовании такого зверя, как инфляция, и не знал, с чем его едят. А теперь даже виды запомнил. Вот каким он стал умным.