Дорогой бессмертия
Шрифт:
– С превеликим удовольствием сообщаю и такую новость. Бывшая домработница Измайловых утверждает, что жена Вячеслава Измайлова – Лина Семеновна и ее мать – Ольга Моисеевна Первина- всего-навсего… иуды. – Только подумать! А? – вопросительно посмотрел Малаховский на Вознюка.
– Ну… – замялся начальник полиции. – Не большой сюрприз для наших коллег. Все же… Ладно. Вы действуйте энергичнее! Идите!
Вознюк бросил все дела и поехал к начальнику отдела гестапо подполковнику Pay. Он не сразу попал к нему на прием. Украинец и здесь должен
– Мы сами займемся Измайловыми,- коротко сказал Pay. – А вы наведите порядок в городе. На улицах подпольщики расклеивают листовки, стреляют в наших офицеров, топят людей, преданных великой Германии, а вы успокаиваете – «все в порядке». Нет, если взялись помогать райху, так помогайте. Не на словах, а делами. Вы меня поняли, господин Вознюк? Работаете вы плохо. Очень плохо! Над этим вам стоит призадуматься! Рекомендую!
– Слушаюсь!
– Вы поняли?
– Так точно!
– Идите!
По приказу Pay гестаповцы отправились по указанным адресам.
Василий Обновленный с утра был в бодром настроении. Ему чертовски везло. Открытая им с разрешения немцев пивнушка приносила приличный доход. Теперь он мечтал о солидной фирме или большом ресторане. А почему бы-и нет? Ведь он прослыл преданным германской империи человеком. Василий надеялся на сочувствие и поддержку немцев в осуществлении заветного желания.
Резкий стук в дверь прервал приятные размышления Обновленного. «Как нахально стучат!» – возмутился он и подошел к двери.
– Кто там?
– Открывай!
Вошли гестаповцы. Впереди оказался среднего роста капитан. В руках он держал коричневую папку.
– Обновленный Василий? – Убедившись, что перед ним действительно тот, кто его интересует, скомандовал:
– Арестовать!
– Меня? За что? – растерянно лепетал Василий.
– Молчать! Оружие есть? Сдать! Обыскать квартиру! Выходи!
– Это явная ошибка, явная ошибка… – завопила жена Василия Клава.- Мы ваши друзья! – старалась она убедить гестаповцев. – Наверное, вам нужен брат Василия – Григорий Обновленный?
Гестаповец грубо оттолкнул Клаву.
– Будьте спокойны, не уйдет и ваш Григорий.
Василия вывели на улицу, втолкнули в черную автомашину. Все, кто стал невольным свидетелем его ареста, видели его испуганные, часто мигавшие глаза и трясущуюся нижнюю губу. Весь его жалкий вид вызывал отвращение. Люди по этому поводу судачили: «Не бей в чужие ворота плетью, не ударили бы в твои дубиной».
С Григорием Обновленным гестаповцы обошлись строже. Ему приказали стать у стенки с поднятыми вверх руками, а в это время в квартире производился тщательный обыск.
– Давно знаете Струтинскую? – тут же, в квартире, строгим тоном спросил гестаповец.
– Такую не знаю.
– Она останавливалась
– С такой женщиной не встречался.
– А с ее сыном? Тоже не встречался?
– Нет.
– Врешь!
После обыска Григория закрыли в машине и увезли.
Два брата по-разному вели себя на допросе в гестапо. Григорий решил все отрицать и тем самым не дать повода для малейших подозрений. Допрос вел лейтенант с широким, скуластым лицом.
– Стоит ли тебе объяснять, как следует себя вести? – уставился он на Григория. – Ты же знаешь! Говори! Сможешь с нами еще поработать.
– Я работаю честно в пользу Германии.
– А связь поддерживал с партизанами тоже в пользу Германии? Ты забываешь, что, если бы не мы, немцы, вас бы давно, продажные шкуры, уничтожили большевики. Грош вам цена! Отвечай!
– Я сказал правду, проверьте.
Лейтенанта бесила наигранность Григория. Он с силой ударил его по лицу. Григорий молчал.
Василий юлил перед палачами как мог. Он обещал изловить всех партизанских агентов. Только бы ему поверили, выпустили.
– Я доказал свою преданность фюреру,- захлебывался он. – В этом вы и в будущем убедитесь, если я…
Григория и Василия Обновленных отправили в ровенскую тюрьму.
19. ОПРАВДАННЫЙ РИСК
На рассвете гестаповцы арестовали всю семью Измайловых. Виктора в эту пору дома не было. Зато здесь оказались артист Борис Зюков и учитель Николай Науменко. Оба они входили в подпольную партизанскую группу. Борис Зюков не раз выполнял сложные боевые задания. Вот и теперь пришел он к Измайловым обсудить план очередной диверсии против гитлеровцев в офицерской столовой. Подготовить и осуществить эту операцию должны были Зюков и Науменко. Было условлено, что после акта возмездия оба они уйдут в партизанский отряд.
Вечером они заждались Виктора. Наступил комендантский час, и они остались ночевать у Измайловых. Здесь их и застали гестаповцы.
– Кто такие?
– Знакомые, заигрались допоздна в карты, решили заночевать,-ответил Науменко.
– Документы!
Зюков и Науменко очутились в машине вместе с побледневшей Линой Семеновной, ее шестилетним сыном Игорем, Вячеславом Васильевичем и матерью Лины Семеновны – Ольгой Моисеевной Первиной. В тюрьме замка Любарта их разбросали по разным камерам.
Никто не подозревал истинной причины ареста. На исходе третьего дня на допрос вызвали Вячеслава Васильевича. Его обвиняли в том, что он скрывает в доме евреев.
– Каких? – недоумевал он.
– Вам лучше знать – жену и ее мать.
Вячеслав Васильевич слегка побледнел, но держал себя уверенно.
– Вы ошиблись, господин офицер.
– Наши данные надежнее ваших путанных слов. Предлагаю сознаться, в противном случае…
Три дня подряд терзали Измайлова допросами. Потом ему объявили: за укрывательство евреев – расстрел!