Дорогой бессмертия
Шрифт:
– А раз вы работаете в типографии, – почти шепотом заключила Паша, – то, возможно, все решится проще? А?
– Что же я должен сделать? – без восторга осведомился Ткаченко.
– Нам нужны бланки удостоверении. Мы их сами заполним, поставим печать и секретно передадим военнопленным.
– Это не так просто. Но если взяться, известно, получится. Я, возможно, помогу кое в чем.
– Я знала, вы не откажете.
– Почему?
– Да потому, что вы, как вижу, честный советский человек. Я живу на Хлебной, № 14.
– Известно, найду…
Паша рассказала Шуре Белоконенко о верном человеке. Они радовались такому знакомому.
– Прежде всего мы должны устроиться на работу. Легче станет жить, да и меньше подозрений падет на нас.
– Ты права, Паша, но устроиться по специальности не легко. Придется…
– Я согласна на любую работу, – перебила Паша подругу.
С таким намерением девушки отправились в город. Они заходили в магазины, вели переговоры в учреждениях, но ничего конкретного им не предлагали. В одном месте они прослышали, что в военную столовую требуются официантки.
– Пойдем?-обратилась Шура к подруге.
– Пойдем!
Их не сразу принял хозяин столовой. Пришлось подождать. Потом в дверях показался высокий, с оттопыренными ушами, худощавый мужчина лет пятидесяти.
– Вы подруги или сестры? – сняв очки почему-то, спросил хозяин.
– Подруги.
– Фамилия?
– Моя – Савельева.
– Я – Белоконенко.
– Что вы думаете делать?
Девушки замялись. Действительно, какую работу они могут выполнять?
– Вам нужны официантки? Да? Нас это вполне устроит, – тоном согласия произнесла Паша.
– Да-а, – протянул хозяин. – А кто за вас поручится? Здесь столуются очень приличные люди, их должны обслуживать только те, в ком я абсолютно уверен!
Умоляющие глаза девушек смягчили сердце предпринимателя. Сам он недавно вернулся на эти земли из-за границы, куда бежал в 1939 году. Теперь он мечтает о большом деле и придирчиво относится к тем, с кем ему предстоит работать.
– Значит, никто не поручится? Тогда в официантки не возьму!
– Простите, до свидания.
– Попробуйте достать поручительства.
– Попробуем.
Хозяин проводил долгим взглядом симпатичных девушек и, как бы сожалея об их уходе, вдогонку бросил:
– Приходите, в судомойки возьму.
– Спасибо, господин, если достанем рекомендации, обязательно придем.
Через несколько дней Шура устроилась на работу в лагере военнопленных, а Паше пришлось воспользоваться приглашением хозяина столовой и пойти в судомойки.
– Немного поработаю, а там устроюсь в другом месте. Как ты думаешь, Шура?
– Устраивайся, не понравится – уйдешь.
– Жить-то надо, а тем временем буду что-нибудь подыскивать.
С тех пор у Паши и Шуры оставалось меньше свободного времени, но и меньше опасались подозрений. Когда к Савельевым нагрянули полицейские
Шли дни. И вот Паша взволнованно поделилась с Шурой новостью – её вызывает хозяин столовой. Подруги насторожились. По какому поводу?
– Раз вызывает,-советовала подруга,-пойди, только раскуси замысел старого волка.
Хозяин встретил Пашу расплывшейся улыбкой.
– Как работается, барышня? Нравится у нас?
– Уже привыкла.
– О другой работе разве ты не мечтаешь?-сделал он ударение на слове «ты».
– От меня ведь не зависит.
– А от меня зависит! Но прежде надо научиться приличным манерам, понимать желания офицеров. Приходи сегодня вечером, посидишь, присмотришься, а там и работать начнешь.
– Благодарю за внимание, но я не могу, тем более одна.
– Подумай!
Паша все до мелочей рассказала Шуре. Сомнений не оставалось – у хозяина нечестные намерения. Не пойти, значит разгневать «старого сухаря». Как быть? Но ведь можно его использовать в своих интересах? А? Появился план: Паша пойдет, «пронюхает» обстановку! Пригодится знание немецкого языка.
– В обиду тебя не дадим. Мы с товарищами будем внимательно следить за тобой.
Паша оставалась неподвижной, смотрела вдаль. Затем медленно, но отчетливо отчеканила:
– Пойду!
К хозяину столовой она явилась перед ужином.
– О! – бурно выразил восторг предприниматель.
– Я знал, ты благоразумна.
Чуть согнувшись, он заискивающим тоном говорил.
– Понимаешь, тут один офицер… Ну, как тебе объяснить, уж очень ты ему пригляделась. «Кто такая?» – все спрашивал, а потом признался: «Хочу, говорит, познакомиться». Я сейчас, подожди минуточку.
Хозяин засеменил по залу и присел к столику, за которым беседовали два рослых офицера.
– Разрешите? – обратился он к одному из них, и на его лице засияла многообещающая улыбка. – Дама ждет вас. Где изволите?
Офицер сощурил левый глаз, выпил глоток коньяку, закурил и строгим тоном спросил:
– Вы ручаетесь за фрау?
– Вполне!
– Извини, друг, сердечные дела!
Светловолосый офицер вышел из-за столика. В кабинете услужливого хозяина его ждала миловидная девушка.
– Честь имею! – щелкнул каблуками. – Герберт! Офицер немецкой армии!
Стараясь рассеять скучное настроение флейлейн, обратился по-русски:
– Наверное, я виновник вашего плохого настроения? Не так ли?.. Гм…
– Паша! – быстро вставила Савельева.
– Не так ли, Паша?
– Настроение у меня хорошее, напрасно сокрушаетесь.
Девушка прислушалась к его голосу: говорит он ровным, как-будто приглаженным тенором. И своей обходительностью и приятной внешностью Герберт вызвал симпатию Паши.