Дорогой дневник
Шрифт:
— Литвинова, что за упаднические настроения?.. У нас праздник, если ты забыла.
— Полина Викторовна, это Мацуо Басе!
— Закрась. Это нам не подойдет, — решительно отрезала она, и тут ее лицо озарила душевнейшая, похожая на паралич улыбка. Я даже не подозревала, что классная может так возрадоваться чьему-то присутствию. — Машенька, добрый день!!!
— Здравствуйте!
Я оглянулась, чтобы тоже узреть чудо — обладательницу
В дверях стояла та самая низенькая девочка из автобуса, с довольно объемным животом, который я не разглядела тогда под ее свободной курткой, а за ней — Баг.
Прекрасный, расслабленный, сияющий Баг.
Мои мозги закоротило.
Я разглядывала происходящее из-за декорации, словно растерянный зритель, безнадежно опоздавший на начало сеанса.
“Машенька” ангельски улыбалась присутствующим, но Алька в два прыжка подскочила к ней и бесцеремонно утянула к сцене:
— Машут, короче, такие дела: у нас минусовка потерлась. Такую же качественную нам не найти. Мы споем, а ты на слух подбери музыку и подыграй, ладно?
— Здравствуй, Женя! — закудахтала пришедшая в себя Полина Викторовна, направляясь к Багу.
— Жень, а ты нам не подыграешь? — подобострастно пропищала со сцены Алька.
— Здравствуйте, уважаемая Полина Викторовна! Аль, я что, похож на клоуна? — с милой улыбочкой ответил всем сразу Баг.
Оставив попытки осмыслить происходящее, я подняла многострадальную кисточку, поспешно отвернулась к своей сакуре и тихонько взмолилась: “Господи, прошу, пусть он меня не заметит!”
Сколько ни сопротивляйся очевидному, картина в моей тупой голове медленно, но верно сложилась воедино.
Маша — старшая сестра Альки Мамедовой — тоже дочка нашего директора. Женя — он же Баг — муж Маши».
Я не знаю, почему в ту же секунду не умерла.
«Судя по звукам, доносящимся из социума, Маша придвинула к пианино крутящийся стул и принялась наигрывать “Сюиту для фортепиано” Дебюсси, от которой моя мама растекается лужицей. Мама всегда выговаривала мне за то, что в музыкалке я выбрала флейту, а не фортепиано.
Но так, как Маша, это произведение я бы все равно никогда не исполнила, поэтому не следовало даже и начинать.
Алька с Надей тут же завыли:
— Ну Ма-а-аш! Хватит выделываться. Ты нашу песню послушай, у нас времени на репетиции совсем не остается!
Тревожная музыка Дебюсси смолкла, на миг повисла звенящая тишина, и вдруг чересчур близко, прямо над ухом, раздался голос Бага:
— Ух
Я тут же сделала неверный штрих.
— Спасибо…
— Привет, Эльф.
— Привет.
Между нами растеклось опьяняющее молчание. Баг просто смотрел на меня, как на самое дорогое сокровище, и крыша едва не уехала.
— Ну, Женя, рассказывай, как ваши дела? — встряла невесть как оказавшаяся за декорацией Полина Викторовна. — Машенька как? Кстати, это Элина, наша новая ученица. А это Женя Ковалев, наш выпускник.
— Очень приятно, Элина. — Баг протянул мне руку, и я протянула тоже. Мы же вроде как и вправду в тот момент знакомились: раньше я не знала, что у него есть нормальное человеческое имя. Даже не думала об этом.
Он пожал ее и задержал в своей чуть дольше, чем следовало бы. От прикосновения теплых пальцев к запястью пробежал легкий, приятный ток. Его взгляд любовался так явно и искренне, что я едва не увязла в нем намертво.
“Нет. Нельзя. Не вздумай!” — я в ужасе выдернула онемевшую ладонь и опять схватилась за кисть.
— Все нормально, Полина Викторовна, — продолжил Баг как ни в чем не бывало. — Я в “Политехе” учусь, на прикладной математике и электронике, Маня в “консерве”. В консерватории то есть.
Они еще долго трещали с Полиной о том о сем, классная повизгивала и брызгала слюной от восторга, а я намеренно отошла подальше и старалась не слушать их милую беседу. Нет мне никакого дела до семейной идиллии Маши и Женечки…
У меня своих проблем навалом.
Наконец училка вспомнила о манерах и под предлогом подготовки к мероприятию удалилась к сцене послушать Машину версию новостей.
И Баг снова прилип ко мне с непонятными намерениями.
— Значит, Элина? По-моему, родители над тобой жестоко стебанулись, Элина. — Он подавил идиотский смешок. — Лучше оставайся Эльфом!
— Сгинь! — злобно прошипела я.
— Басе цитируешь? Сильно! — все никак не унимался он. Его познания в поэзии отчего-то даже не удивили. Подумаешь, еще одна сближающая нас черта. Жизнь — она та еще садистка.
Девочки на сцене, фальшивя и путая слова, завыли песню про свой прекрасный мир, Маша, импровизируя, довольно легко попала в незатейливый мотив.
Я все надеялась, что Баг отвалит, но он вдруг стал пугающе серьезным.
— Слушай, Эльф, надо поговорить. — Он аккуратно обхватил мои плечи, подтолкнул к нише за декорацией, где воняло сыростью и пылью, и увязался следом.