Достойный Розы

Аристова Валерия

— Сегодня нет вашей хозяйки, либо она не топит, — усмехнулась Роза, — стена совсем немного теплая.

— Тогда давайте накинем на себя одеяло и плед, — предложил он.

— Хорошо, — Роза, у которой зуб за зуб не попадал, скинула туфли и залезла на кровать.

Дэвид укутал ее одеялом и пледом, но девушка все равно дрожала.

— Как долго нам ждать? — спросила она жалобно.

— Думаю, что до утра все равно никто не придет, — ответил он, заворачиваясь в другой конец одеяла.

Они помолчали, вслушиваясь в тишину.

— Чем вы занимаетесь? — наконец спросила Роза, чтобы

хоть что-то спросить.

— Я — журналист, — сказал он, — я пишу про всяких подонков общества. И веду расследования...

Роза закивала, вдруг что-то вспомнив.

— Дэвид Корвелл? Так это вы написали про меня и розы?

— И тот букет подарил вам тоже я, — улыбнулся он.

Улыбка у него была красивая. Роза залюбовалась молодым человеком, волею судьбы оказавшемся с ней на одной кровати в час опасности. Она никогда не была с мужчиной так долго наедине в одной комнате и так близко. Но сейчас было не до приличий. Она не могла позволить ему мерзнуть на полу, когда сама заняла его кровать. Он запросто простудится в этом ужасном месте. Наверняка по полу идет сквозняк.

— Ваша статья чуть не стоила мне репутации, — сказала она.

Он замер, удивленно глядя на нее.

— Вы читали?

Роза кивнула.

— Конечно, читала.

— Простите, что причинил вам неудобства.

Она дернула плечом. Вино совсем не согрело ее, но от его действия ее стало клонить в сон. От пережитого сегодня и от вина голова ее стала тяжелой, и Роза легла на подушку, закрыв глаза.

Заснула она мгновенно, будто кто-то задул свечу.

...

Пробудилась Роза от того, что кто-то крепко прижал ее к себе. Она обернулась и увидела Дэвида, который спал рядом с ней, накрывшись всем ворохом плащей и одеял. Да и сам он был уютный и очень теплый. Роза ощутила, что наконец-то согрелась. Ей стало жарко, и она попыталась сбросить с себя его руку. Дэвид тотчас же открыл глаза.

— Вы снитесь мне, — улыбнулся он.

Роза кивнула. Ей совсем не хотелось, чтобы чужой молодой человек наутро помнил, что обнимал ее всю ночь.

— Только не исчезайте, — прошептал он, потом потянулся к ее губам и коснулся их своими губами.

Она замерла, не двигаясь. Губы ее приоткрылись, но она ничего не сказала. Дэвид аккуратно провел рукой по ее щеке, заправляя за ухо золотистый локон.

— Вы самая прекрасная женщина в мире, — прошептал он, — я безумно вас люблю. И что бы ни привело вас ко мне, я всегда буду благодарен за эту ночь, что провел с вами.

Роза робко попыталась оттолкнуть его, но Дэвид запустил пальцы в ее локоны. И тут Роза поняла, что точно так же пробует на ощупь его волосы — светлые и тоже вьющиеся.

Он закрыл глаза, застонав от ее ласки. Роза взъерошила его волосы, быстро убрав руку. Дэвид не казался ей опасным. Он был очень мил, и, тем более, так ее любил. Несмотря на большое количество поклонников, Роза ее ни разу не слышала признаний в любви. Дэвид был первым — и таким страстным.

— Я часто мог смотреть на вас, — шептал он, — я часто видел вас не одну, с мужчинами, но никогда не смел надеяться, что окажусь так близко к вам...

Губы его снова оказались на ее губах, и Роза ощутила, как жар прокатывается по всему

ее телу. Она робко ответила на поцелуй, потому что еще никто и никогда ее не целовал. Губы ее раздвинулись, и Дэвид будто сошел с ума, сжимая ее в объятьях и целуя со всей накопившейся страстью. Роза не сопротивлялась. Она тоже целовала его, ей нравились его поцелуи, ей нравилось, что с ним было тепло и совсем не страшно. Пока его не было, она сидела одна в незнакомой комнате, и оплакивала свою жизнь. С ним же даже комната показалась ей уютной комнатушкой, а кровать — роскошным ложем королевы. Руки его ласкали ее тело, добравшись до груди, они заставляли ее выгибаться от удовольствия. Наконец очнувшись, Дэвид отстранился от нее и сел в постели, тяжело дыша. Она видела, как его бъет частая дрожь. Рука его дрожала, когда он коснулся ее щеки.

— Хотите ещё вина, мисс Роза?

Голос его был хриплым. Роза кивнула, и потянулась к нему, заставив Дэвида отползти подальше, чтобы не пролить вино. Они чокнулись стаканами и осушили их одним залпом.

— Там холодно, — сказала Роза, потянув его к себе.

— Это и хорошо, что холодно, — проговорил он, но не смог сопротивляться ее зову.

Они снова оказались под грудой одежды и одеял, и шелк ее платья казался ему одеянием ангела.

— Я люблю вас, я безумно люблю вас! — повторял Дэвид.

Роза тоже прижималась к нему, заставляя быстрее бежать его кровь. Она ласкала его, будто делала это всегда, без всякого стеснения и смущения. Окончательно потеряв голову, Дэвид в какой-то безумный миг поднял ее платье, раздвинул ее ноги, и вошел в нее, осознав только в последний момент, что же натворил. Роза вскрикнула и вцепилась в его плечи тонкими пальцами, расширившимися глазами смотря на него. Дэвид замер, пытаясь сдержаться. Терять им было уже нечего. Роза вдруг расслабилась, обняла его и раскинула ноги, принимая его в объятья. Страсть охватила его целиком, он ни о чем не мог думать, и вскоре упал на нее сверху, совершенно обессиленный. Роза подставила губы для поцелуя, и он целовал ее, шепча ее имя.

— Дэвид, — наконец пробормотала она, погружаясь в блаженный сон, — я тоже люблю тебя.

Глава 17. Свадебный переполох

Дэвид проснулся от того, что кто-то барабанил в дверь. За окном было яркое солнце, говорившее, что давно уже перевалило за полдень. Он вскочил, совершенно не понимая, что происходит, и следом за ним вскочила Роза, перепуганная не менее него. Увидев ее, он все вспомнил, события этой ночи промелькнули перед его глазами, как в калейдоскопе, и Дэвид в ужасе уставился на нее, не понимая, как ему следует вести себя, и грозит ли им опасность.

— Надо открыть, — сказала Роза, вставая с кровати, — вдруг это новости о Нормане?

Черт бы побрал этого Нормана. Девид слез на пол и попытался привести в порядок измятый костюм. Потом подошел к двери и убрал защелку.

За дверью стояла старая Нэнси, два незнакомых Дэвиду молодых человека, дворник мистер Джонсон и священник. Священника Дэвид никак не мог ожидать увидеть, и вид его заставил молодого человека отступить. В руках священник держал книгу, а за ним появился подросток-служка, с заплечным мешком.