Шрифт:
Доверься неаполитанцу
1
Что-то странное Баразотти почувствовал еще днем (дело было в пятницу, в конце июля), когда из магазина позвонил домой за какой-то надобностью. Трубку подняла служанка и на его просьбу позвать Антонеллу к телефону ответила, что синьора уехала из дому утром и пока не возвращалась.
–
– Синьора ничего не передавала.
Как это не передавала? Такого за ней водилось, Антонелла всегда ставила его в известность, где она и с кем.
Вернувшись домой, директор нашел пустую квартиру, а на столике в спальне - записку: "Уехала в Виджевано, когда вернусь, не знаю. И вернусь ли вообще. Не спрашиваю, как прошел день. Чао, дорогуша!"
В Виджевано жила семья Палуццини, родители Антонеллы. Сейчас, правда, в живых оставалась только ее мать, синьора Луиза.
Встревоженный запиской, а точнее, ее странной многозначительностью, Баразотти тут же позвонил к Палуццини. К телефону подошла Антонелла, однако вместо обычного ее щебета его встретил обескураживающе холодный тон. Директора словно водой окатили.
– В чем дело, Нелла? Что произошло?
– Ничего не произошло.
– Ты уехала, ничего не сказала... И что означает эта записка?
– Неужели не понятно? Там все ясно сказано.
– Что - ясно сказано? "Вернусь ли вообще..." Что это должно означать?
– Мог бы и сам догадаться.
– Постой-постой, Неллина, я ничего не понимаю...
– Ну конечно, он ничего не понимает! Ничего не знает! Ни о чем не ведающий чистый младенец...
– Дорогая, прекрати говорить загадками. Ты ведь не хочешь сказать, что собираешься меня бросить?
Это ужасное предположение, кажется, было небезосновательным.
– Ты сегодня на удивление догадлив, - ответила Антонелла.
– Как-то даже не похоже на тебя.
– Неллина, нам надо встретиться!
– Встретишься с моим адвокатом.
После чего она просто бросила трубку.
2
Рикардо Баразотти родом был из Неаполя. Перебравшись в Милан и разбогатев (большой магазин "Белиссима", что у площади Дуомо, принадлежит ему, он же им и управляет), Баразотти обзавелся здесь некоторой недвижимостью, в частности, большим стильным особняком в фешенебельном пригороде, сразу за Порта Виттория, где и проживал со своей законной женой и двумя детьми - пятнадцатилетним сыном Чезаро и дочерью Сереной, девицей семнадцати лет. Имелась у него также роскошная квартира на Виа Сан Далмацио, недалеко от театра Ла Скала. Из-за удобства расположения большую часть времени семья проводила именно там. Помимо всего этого имелся у Баразотти еще и небольшой летний дом в Беладжио - многие с полным правом назвали бы его настоящей виллой, - на самом берегу озера Комо.
Несмотря на свои неполные пять десятков и довольно основательное брюшко, - не говоря уже о заметной лысине в курчавой шевелюре, - Баразотти был все еще мужчиной крепким, во цвете зрелой мужской привлекательности. Достоинства своей драгоценной половины он, конечно, ценил, но про себя считал, что жены одной недостаточно, а потому имел и любовниц. Последнюю из них звали Винченца Родари, она работала моделью в агентстве "Теста Нуово", демонстрировала наряды на подиумах. На одном из таких
Что до его жены, Антонеллы, то это была достойная женщина из весьма почтенной семьи - род Палуццини считался достаточно древним - все еще красивая, моложавая, с пышными формами, хотя и несколько замкнутого характера. Директору пришлось в свое время изрядно попотеть, чтобы добиться взаимности, претендентов на ее руку хватало. Жену свою Рикардо любил, почитал, хотя, по правде сказать, и побаивался. А потому предпринимал все возможное, чтобы она ни о чем не догадывалась - ни о каких его проделках на стороне.
И все же, как ни предусмотрителен был директор, пришел день, когда бомба, как говорится, разорвалась, тайное стало явным. Кто-то, видимо, постарался, доложил обо всем его супруге. Ну что тут сделаешь, любил Баразотти появляться на людях в компании своей красотки-манекенщицы. Нравилось ему это - несмотря ни на что. Да и кому бы не нравилось, на его-то месте?
3
После телефонного разговора с супругой, Баразотти, полный самых дурных предчувствий, сел в свою машину (персикового цвета BMW с откидным верхом) и спешно отправился в Виджевано, где обитала мать Антонеллы.
Дверь ему открыла сама синьора Луиза. Старая дама держалась холодно и неприступно - так, словно он был нарушителем дорожного движения, а ей прислали извещение о штрафе.
– Добрый вечер, синьора. А где Антонелла? Она у вас? Могу я поговорить с ней?
– Нет-нет, уходите, прошу вас. Сейчас не время...
– Что случилось? Что за дурацкий спектакль!
– Баразотти был взбудоражен, хоть и старался держать себя в руках.
– Почему я не могу увидеться с собственной женой?
Однако синьора Палуццини все так же стояла в дверях и, молча жуя губами, сверлила его невидящим взглядом.
Чертова старуха! Не дожидаясь ответа, директор оттолкнул ее и взбежал на второй этаж, где находились спальные апартаменты.
Когда он открыл дверь в комнату Антонеллы, та стояла у окна, видимо, наблюдала, как машина подъехала к дому. Баразотти раскинул руки и состроил удрученную физиономию - словно оперный тенор перед началом драматической арии.
– Неллина, дорогая!
Антонелла вздрогнула, обернулась, но тотчас застыла в надменной позе. Лицо у нее было помятое, а глаза - красные от слез.
Стоило ему приблизиться к ней, как она отшатнулась.
– Нет-нет, не подходи, не притрагивайся ко мне!
– Дорогая, нам надо поговорить.
С оскорбленным видом Антонелла отвернулась к окну.
– О чем еще говорить?
– Эй, женщина, что на тебя нашло?
– молвил Баразотти, разом меняя высокую трагедию на приторно-шутливый тон.
– Ты на меня сердишься? Помилуй, за что? Тут явно какое-то недоразумение!
– Недоразумение?
– Да-да, недоразумение! Какая-то ошибка! Нам обоим следует прежде всего успокоиться и...