Доверься неаполитанцу
Шрифт:
Впрочем, парочка слов нашлась у Антонеллы и для него лично:
– Ты хотел свободы, ну так что ж, на здоровье! Хочешь уйти - уходи, живи один, тебе никто не будет мешать. Развлекайся, прожигай жизнь. Спи с кем попало. Вот же счастье! Этого тебе хотелось?
Широкий жест, как бы предоставляющий Баразотти полную свободу действий, завершил эту речь. Затем Антонелла повернулась и царственным маршем покинула комнату. Дверь за ней захлопнулась. Затем снова открылась.
– А эту твою потаскушку я разыщу!
– пообещала она напоследок зловредно.
–
Разгневанная синьора исчезла, а Баразотти остался стоять посреди комнаты, потрясенный до глубины души, - так, словно его укусила розовая диванная подушка, на которую он с полным доверием облокотился, надеясь отдохнуть.
Со двора послышалось рычание мотора. Баразотти подбежал к окну. В темноте, за зарослями акаций таяли, удаляясь, задние огни ярко-красной "симки", машины Антонеллы.
4
Сидя в своем BMW, и прокручивая в голове случившееся, Баразотти предавался невеселым размышлениям. Признаться, струхнул он не на шутку: что и говорить, произошло нечто действительно серьезное. Привычные устои мира неожиданно пошатнулись.
"Антонелла и вправду собирается бросить меня, или это с ее стороны только угроза?
– думал Баразотти.
– Может, она просто блефует? Хочет заставить меня помучиться? Ладно, и что же теперь? Еще раз поговорить с ней? Объясниться, попытаться ее успокоить... Мы ведь толком и двух слов не связали, она была так возбуждена. Да-да, завтра же снова поеду к ней - вымолю прощение, покаюсь..."
Чувства Баразотти к жене, весьма жаркие поначалу, за долгие годы успели, разумеется, поостыть. И все же ссориться ему с ней не было никакого резона. А уж тем более расставаться. Однако теперь мирная семейная жизнь со всеми ее привычными радостями с каждой минутой казалась ему все более далекой и эфемерной - словно крошечный коралловый остров в окошке самолета, проплывающий где-то там, внизу.
Директор почувствовал, как его охватывает невольная дрожь.
Прежде всего следовало, конечно, предупредить Винченцу, уж она-то ни в чем не виновата. И лишние неприятности ей ни к чему.
Баразотти схватил мобильник и набрал номер своей подружки-модели.
– Ченцина, дорогая, это ты? Нам срочно нужно поговорить... Нет-нет, не по телефону...
– Он непроизвольно понизил голос.
– Ах, у вас репетиция? Показ? Где это, в "Читта ди Мода"? Хорошо, я сейчас подъеду. Целую и обнимаю, моя принцесса!
Он повернул ключ зажигания, и автомобиль тронулся с места.
5
Баразотти обвел глазами вспомогательный рабочий зал "Читта ди Мода", где вовсю шла подготовка к вечернему шоу. Левая часть помещения была заставлена большими картонными коробками, часть из которых была открыта. Рядом стояли бесчисленные вешалки с одеждой. Справа вдоль всей стены тянулся длинный стол с осветительной арматурой и зеркалами для макияжа; у некоторых из них сидели
Директор еще раз внимательно огляделся кругом - Винченцы нигде не было видно.
Прямо перед Баразотти, облокотившись на стойку неработающего юпитера, стояла девушка-модель. На ней были свободные бриджи до колен, странного вида раскосый пиджак, под ним - простая белая майка с большим вырезом. На голове у нее красовался огромный кок, а рот был размалеван кричаще-красной помадой. В целом она была похожа на большую, ярко раскрашенную куклу. И эта кукла неотрывно пялилась на директора. Баразотти в замешательстве отвернулся, однако спустя мгновение снова встретился с ней взглядом. Кукла смотрела и как бы даже подмигивала ему.
И тут Баразотти распознал в ней свою юную пассию.
– Ченцина, дорогая, это ты? Тебя не узнать! Во что они тебя превратили? В какого-то дурацкого арлекина...
Кукла ожила и направилась к директору.
– Рикардо! А я тебя сразу узнала!
Тая от нежности, он обнял любовницу, стараясь, впрочем, не вымазаться гримом у нее на лице. В туфлях на платформе она казалась выше его чуть не на голову.
– Чего это ты вздумал приехать? Решил посмотреть шоу?
– Винченца, нам срочно нужно поговорить. Дело чрезвычайной важности.
– Тон Баразотти ясно свидетельствовал, что ему не до шуток.
– Что еще за дело?
– Ты могла бы сейчас освободиться?
– Сейчас? О чем ты говоришь?! Невозможно! Показ вот-вот начнется, и я...
Директор опасливо огляделся по сторонам. Ему вдруг пришло в голову, что если здесь окажется Антонелла и увидит его с манекенщицей, всякие отпирательства будут бесполезны.
– Послушай, дорогая, мы можем на минутку выйти отсюда? Моя машина в переулке, налево от входа. Мы могли бы там спокойно поболтать.
– Не знаю... Разве что на минутку.
Неожиданно Баразотти вздрогнул: прямо перед ним вырос внушительного вида мужчина. Под тонким тесным пиджаком рисовались мышцы.
– Простите, вы кто?
– Тон у мужчины был вежливый, но холодный.
– Вы приглашены?
Директор попытался принять авторитетный вид:
– Мм... Я здесь по делу.
– У вас есть разрешение? Или особый пропуск?
– Я близкий друг Винченцы Родари. Вот этой самой девушки. Она модель.
– Это я вижу. Однако посторонние сюда не допускаются, это рабочая зона. Вам придется пройти к выходу.
– Позвольте, я, кажется, не посторонний, - проговорил директор с апломбом.
– И потом, взгляните вокруг...
Охранник был неумолим. Директор вскипел:
– Я - Баразотти!
– И что с того? Я вас не знаю. Или предъявите пропуск, или...
– Ладно, ладно! Уже и поговорить нельзя с человеком.
– Директор раздраженно махнул рукой и повернулся к Винченце.
– Так что же, жду тебя в машине?
– Хорошо, но только нужно предупредить.
6