Доводы нежных чувств
Шрифт:
— Я пришлю за вами, — проговорил Джон и, взяв за руку племянницу, направился к ступеням крыльца, возле которого их ожидал чёрный экипаж, запряженный двумя лошадьми. Животные уже стремились в путь и взрывали копытами землю от нетерпения.
Весь оставшийся день Бьянка провела в задумчивости. Ей казалось странным всё то, что произошло утром: начиная от виртуозного рисунка школьного спонсора и заканчивая её согласием на приглашение к нему в гости. Бьянка невольно вспомнила его взгляд, вздёрнутую бровь.
«Сюда я зашёл, чтобы увидеть вас» — пронзили память слова мужчины. Идя домой после уроков, Бьянка поймала себя на мысли, что глаза у Джона вовсе не жёлтые,
На следующее утро Бьянка облегчённо осознала, что проснулась не от грохота и стука, а от петушиного кукареканья, по которому уже успела соскучиться. С тех пор и до самого завершения стройку стали начинать и заканчивать на час позже.
Глава 35
Что подарить ребёнку, у которого есть всё? Бьянка не знала ответа на этот вопрос. Решать такую сложную задачу в одиночку ей совсем не хотелось и после очередного урока она в надежде застать профессора на месте отправилась к нему за помощью.
— Войдите, — отреагировал уставший голос на тихий стук в дверь. — Бьянка, дорогая. Что-то случилось? — старик сидел за столом, как обычно заваленным документами.
Девушка прошла бочком в тесном проёме между столов и приземлилась за центральной партой первого ряда прямо напротив директора.
— Ничего особенного не случилось, — задумчиво проговорила она, откидываясь на спинку стула. — Не хочу вас долго задерживать, но я уже всю голову сломала. Помогите советом, — она посмотрела на Йозефа с мольбой.
— Чем могу, дорогая, спрашивай, — профессор развёл руки, вопросительно глядя на гостью.
— На следующей неделе меня пригласили на день рождения к ребёнку, — она запнулась. — Это девочка, ей исполняется семь лет. В общем, я имею представление, о чём может мечтать девочка в эти годы, но проблема в том, что она из очень обеспеченной семьи и я совершенно не представляю, что могу подарить ей.
— То есть тебя пригласил ребёнок, которому очень хотелось провести с тобой свой самый лучший день в году, и ты полагаешь, что ей важно, насколько дорогую куклу ты ей подаришь? — Йозеф улыбнулся.
— Я же не знаю, как она отреагирует. Вдруг расстроится… — Бьянка потупилась. — И мне совсем не хочется тратить половину оклада на дорогую игрушку, а потом думать, как дотянуть до конца месяца. Может, лучше отказаться?
Йозеф ответил не сразу.
— Как-то я не сумел вырываться на день рождения к племяннику из-за работы. Ну ты помнишь мою свояченицу Матильду. Ну так вот, её младший сын — Давид — он был так расстроен. Матильда ругала меня и говорила, что я наказание для их семьи, что я сделал несчастным Даву в его важный день. И ты знаешь? Через неделю я приехал. Купил ему игрушечную железную дорогу — как ты ни скажешь — потратил половину оклада, даже больше. И когда я пришёл и когда мне открыли дверь и когда Дава увидел меня, он так расчувствовался. Он кинулся ко мне и ему было совсем не важно, что за мешок я принёс с собой. Конечно, потом он спросил меня, какой подарок я приготовил ему, но это первое мгновение радости от встречи — его нельзя сравнить ни с какой самой прекрасной и дорогой игрушкой в мире.
Бьянка заулыбалась. Монологи профессора всегда успокаивали её даже если он говорил понятные всем прописные истины. Стало легко и волнение немного ушло. Она продолжила:
— Я бы хотела подарить книгу. Мне кажется, ей будет интересно.
— Прекрасная идея! В книжном
— Племянница мистера Коула.
— А, юная Софи. Она очаровательна. Мистер Коул рассказал мне, что её родители погибли в море и она осталась одна. Ужасно, ужасно. Такая юная и уже сирота. Хорошо, что Джон принял её.
— Да, — протянула Бьянка. — Иногда не знаешь, что хуже: не знать своих родителей вовсе или знать, любить и потерять в один миг. — Она замолчала, — спасибо, я зайду в книжный. Вы мне очень помогли, профессор.
— Не за что, дорогая, — он вновь склонился над бумагами. Когда девушка уже собиралась выйти, Йозеф остановил её. — Бьянка, — она обернулась. — Если так случится, что ты захочешь уйти от нас, не жалей ни о чём. Мы обязательно выкрутимся, всегда выкручивались.
— Что вы имеете в виду, Йозеф? Я никуда не собиралась, — она слегка возмутилась.
— Просто знай это и не забывай, — он улыбнулся.
***
Экипаж катил по центральным улицам столицы, минуя один за другим широкие повороты. Коул, как и обещал, послал за Бьянкой извозчика и с минуты на минуту девушка должна была приехать к нужному месту. Карета остановилась возле крыльца высокого дома, оформленного в стиле греческой классики. Ритмичные колонны фасада напомнили девушке об отчизне и приюте, где прошли не самые лучшие годы её жизни. Она вышла из экипажа. Взойдя по ступеням крыльца, она робко постучалась. Ей тут же открыл дверь смиренного вида долговязый лакей, своим видом натолкнувший на воспоминания о первом визите в корпус горничных два года назад. Лакей принял плащ девушки и жестом пригласил войти. Бьянка покорно шествовала за мужчиной, всё больше проникаясь неприятными воспоминаниями, которые старалась гнать от себя. Когда слуга остановился около одной из многочисленных дверей и легонько толкнул её, Бьянке на секунду показалось, что её привели в другой мир — параллельную реальность, которую кто-то создал в соседней от унылого коридора и таких же апартаментов комнате. Бьянка вошла и оказалась в сказке. Комната была украшена цветами и гирляндами, на светлой мебели восседали игрушки разной величины и степени вычурности, трое детей играли на полу, живо оспаривая победы и проигрыши, а мимо них, громко лая, носился пушистый белый щенок с розовым бантиком на шее. Казалось, он был здесь счастливее всех.
— Бьянка! — взвизгнула Софи и, бросив друзей, кинулась к ней навстречу. — Как я рада, что ты пришла! — счастливая Софи, одетая в красивое голубое платье, крепко обняла девушку.
— С днём рождения, Софи! — Бьянка опустилась на колени, чтобы стать вровень с именинницей. — Возьми, это тебе, — она протянула ребёнку свёрток, украшенный синей лентой. — С наилучшими пожеланиями.
— Спасибо! — пискнула девочка и, взяв гостью за руку, повела в комнату, на ходу укладывая свёрток к другим подаркам.
Бьянка огляделась. Никого больше не было в комнате. Дети играли одни и происходящее казалось таким естественным. Никаких воспитателей, надзирателей. Дети просто веселятся, а за дверью на непредвиденный случай дежурит лакей. Невольно девушка вспомнила игры в приюте, которые приходилось выдумывать на ходу из того, что получалось отыскать под рукой в редкие моменты, когда не нужно было убираться, шить или отчищать от копоти кастрюли на кухне. Ей казалось странным здесь, в этом волшебном уголке счастливого детства вспоминать приют и порядки, царившие там, но она вспоминала и невольно сравнивала, не в силах унять порыв.