Дождь в полынной пустоши. Книга 2
Шрифт:
– Серьезно? — разглядывал Колин всхлипывающую пленницу.
Кто больше всех печется о свободе, тот меньше всех в ней нуждается, - мог бы он выразить свое отношение к её поразительной настойчивости. Но кому интересно? Мир погряз в меркантильности и не стесняется своего мздоимства.
– Её Лидицэ смотрела. Отказалась. Кто на чокнутую позариться? Вела бы потише, глядишь к хорошему человеку прилепилась.
Астред не слушала, всхлипывала, скулила и выглядела жалко.
Полезное умение, выглядеть жалким, -
– Забрать, значит?
– Умоляю, саин!
– Делать что будешь?
Ответа у девушки не нашлось. Надо полагать дел на воле - разорвешься!
– Плохо мне! — в который раз повторилась она.
– А что изменится? Когда будет хорошо?
– Все!
Ничего, - почему-то уверен унгриец, собираясь поспособствовать узнице. Упустить такую возможность? Бросьте! Чудовища из Мрака и Памяти те еще… чудовища. Но неизвестно, кто больший. Он или они.
Надо как-то по умному, - предчувствовал Колин расплату за податливость и сговорчивость.
– Следующий раз прохода не дадут.
– Вставай, - приказал унгриец девушке.
Астред поднялась, не выпуская край его плащ.
– Повернись.
Девушка испугано вытаращилась.
– Плохо слышишь или невнятно выражаюсь?
– Саин!
– Повернись?
Астред резво крутанулась, на мгновение, потеряв Колина из поля зрения и снова вжалась в решетку.
– Не боишься своих желаний?
– О чем вы, саин?
— После их исполнения, обычно не остается ничего.
– Не понимаю саин.
– Сейчас поймешь, - пообещал Колин и… бесцеремонно сунул руку за шнуровку платья Астред, ощупать грудь. Что, в общем-то, никого не возмутило.
Девица с овечьей покорностью сносила надругательство. Лишь во взгляде плескалось море отчаяния. Бывает ли его столько у человека? И бывают ли такие слезы?
– Трогали? — потребовал унгриец правды от примолкших тюремщиков.
Чем еще поинтересуется барон, вкладываясь в покупку постельной девки?
– У нас с этим строго? — возмутились и Филло и гриффьер. Недоверие барона их почти обидело.
– Рот открой.
Астред, не понимая, хлопнула глазами.
– Зубы покажи! — подсказал Филло, понимающе ухмыляясь. Ох, срамник, юный саин!
Корки не грызла, - убедился Колин в отменном состоянии полости рта.
– Руки!
Девушка показала ладони. Линии судьбы мозолями не изуродованы.
Хлебушек не тяжко доставался, - еще одно наблюдение унгрийца о прошлой жизни узницы.
– Что просят?
– Тридцать пять, саин, - объявили Колину.
– Девка в самом соку. Была бы бабой, пятнадцать красная цена.
– Вы же говорили дурная.
Астред все равно как её обзовут. Стерпится, переживется, забудется мимолетным сном.
– Так ум для того непотребен, -
– Точно девка?
– Девка-девка. Эсм Лидицэ досматривала. Она везде заглядывает. Ей с клиентами проблемы не к чему.
– Забираю.
На улицу Колин выбрался, обладателем пяти человеческих душ.
– Тебе туда, - указал он направление Мареку. — Через перекресток, шинок.
– Бросил монету на расходы. — Плат девчонке купи, - вторая монета Векке.
– Простоволосая ходит.
Мужик не понял. Поняла женщина. И девочка. Покраснела что мак.
– После в Хирлоф. На Каменный Холм. Не заблудишься?
– Нет, саин, - не допустил Марек и мысли обмана или бегства.
– Спросишь Нумию. Скажешь, барон Поллак прислал. Она устроит. Передашь Йор, сходить с тобой на базар, купить необходимого в дорогу. На десять дней. Опоздаешь или пропадешь, я их сам в бордель сведу. Всех троих, - и буквально прошил взглядом бывшего сидельца.
– Если примут. После меня. Теперь ступай.
Семейство Обринов груженное узлами имущества, побрело выполнять наказ барона.
– Спасибо, саин! — поблагодарила осчастливленная Астред. Достигнув желаемого, она успокоилась и похорошела.
– Спасибо и достаточно. Можешь идти, - огорошили свободолюбивую, птицу.
– Куда саин? — растерялась девушка.
– Куда хочешь. Тебе не сиделось взаперти. Синее небо, вольный ветер, снежинки на ресницы. Как просила. Небо, ветер и снега вволю. Иди.
Колин во многом не соглашался с тринитарием. Во многом, они разворачивались противоположно и не сошлись бы вовек. Сейчас наступил бы момент их поразительного единодушия.
Сколько не ратуй за свободное житье, но без пастухе с хорошей дубиной не обойтись. И не важно, кого выберешь в пастыри отца, короля или бога. Нет дубины, сгонять стадо и отваживать волков — нет и желанной свободы.
– Саин… я думала вы…
– О чем тут думать? Весь мир у твоих ног. Прими мой подарок ко Дню Всех Святых.
– Куда я пойду, саин?
– забеспокоилась еще недавно счастливая Астред. — Мне некуда идти.
– Грустно. Но мне ты за ненадобностью. Так что… Небо… ветер… снег…. Вода в канале.
– Саин, у меня никого нет в этом городе.
– Вернись в Яму, - предложил Колин самый простой и очевидный выход из затруднений.
– Вы бросите меня на улице?! — всхлипнула Астред, на глаза навернулись слезы.
– А что мне помешает поступить подобным образом?
– Я могла бы… для вас….
– Не сомневаюсь — многое. Мыть пол, варить супы, убирать по дому, согревать ночами. Но отчего-то сегодня я непозволительно сентиментален. Идя на поводу, вытащил тебя из клетки, как ты того желала. Теперь пользуйся. Если знаешь, чему себя посвятить.