Драгоценность черного дракона
Шрифт:
Жалкие смертные… Прогрессирующая мания величия?
Смерть — она была даже здесь, совсем рядом, её энергия была разлита в воздухе с первых минут. Боль, кровь, насилие. Они словно сорвались с цепей. Озверевшие от жажды чужой плоти и агонии.
Вот чья-то рука рванулась, вытаскивая отчаянно брыкающуюся Тайлу.
— Новенькие! — зычный крик.
Ледяной холод в сердце и понимание — лучше уйти, чем позволить себя тронуть. Она сможет, она знает как. Удар. Клок чужих волос, обломанные когти, хрип — кто-то попался под иглу
— Прими меня Laete Jalgyn, Дева под черным Покровом, прими мою жертву, благослови меня на танец, — шепчут белеющие губы ритуальную фразу.
— Что ты там балакаешь, мелочь? — потные руки и удушливая волна ненависти, белыми лучами расходящаяся от тела.
Треск платья. Крик Тайлы, которой не видно из-под клубка человеческих тел. Рык, вырвавшийся из груди.
— Она призывает на последний Танец Деву в Шелках Ночи, — негромкий голос разнесся эхом — упал тяжелым покрывалом, заставляя другие звуки исчезнуть.
Она не почувствовала, не осознала, что происходит, продолжая глухо рычать, когда её подхватили другие руки. Встряхнули, крепко прижимая к прохладному телу. В нос ударила не тюремная вонь — знакомый аромат благовоний и асфодели, подернутый тленом.
– Девка-то? Да брешешь, Коса!
— Желаете проверить? — и было в этих тихих, но угрожающих интонациях что-то до боли знакомое.
— Не советую — раздался рядом второй голос — и раздраженное ворчание в ответ. — И вторую девушку верните, где взяли. Они наши и с нами останутся, Рыжий.
Кто-то смачно сплюнул, изощренно выругавшись. Не хотелось открывать глаза. Хотелось вырваться — и растерзать их. Всех и каждого, кто поднял руку, опустившись.
— Тише, девочка. И как только тебя сюда занесло… Дыши глубже. Не вздумай применять здесь магию — будет гораздо хуже. Успокойся, ну же! Дыши!
Она широко распахнула сухие глаза — слез просто не было. И замерла, стиснув зубы. Похоже, друга Первого алькона можно больше не искать. На неё смотрел высокий бледный мужчина, от которого, кажется, и остались только кожа, кости да шрамы. Множество шрамов — от уродливых рубцов, старых, затертых, до свежих алеющих полос. Обвисший хвост, перевязанные грязной тряпкой пальцы, запавшие блестящие глаза — и огромная сила воли в чужом взгляде. Так не смотрят те, кого сломили.
— Дайрэ… Кейнарэ?
Белая бровь чуть дернулась. Мужчина озадаченно замер на миг, качнув головой, а потом, перехватив её поудобнее, сделал шаг назад, прочь уходя от бурлящей толпы, из которой снова слышались крики и визг.
За ним шел ещё один. Увидев золотой ежик обкорнанных волос и кисточки ушей она сначала не поверила, протерев глаза. Спутником алькона был его злейших враг — алайтри, сын Жизни. Такой же измученный, изгвазданный и еле держащийся на ногах — но не сдающийся. Он крепко держал Тайлу.
— Всех не спасешь и не заставишь сохранять человеческий облик. Невозможно
— Что же вы тут забыли, птички, и как попались?
Тайла молчала, лишь судорожно сглатывая воздух и сжимая пальцы, кажется только теперь понимая, что её ждало в полной мере. Сама Яра чувствовала все, как сквозь пленку, не в силах поверить полностью в происходящее.
Удар, всхлип и визг там, в центре зала, будто подстегнул всех.
Они стояли в дальнем углу, скрытые от чужих взглядом огромной колонной. Чужие пальцы сдавили плечи, понуждая повернуть голову.
— Я услышу ответ? — шелестящий голос ввинтился в мозг, заставляя вздрогнуть
Её держат бережно, но так же верно она осознает, что эти объятия могут в один миг обернуться удавкой.
— А нас не услышат?
Быстрый обмен взглядами — до такого уровня доверия хоть с кем-то ей ещё расти и расти. А эти двое — словно одна душа в двух телах. Один понимает другого даже не с полуслова, не с полувзгляда — в один миг. Словно и думают они одинаково.
– Нет, — отвечает айтири, чуть дергая короткую прядку, — они имеют мало представления о наших возможностях.
— Но этого хватает, чтобы вас здесь удержать, — дерзкие слова сорвались прежде, чем она осознала, что и кому говорит.
— Хватает, — совершенно спокойно подтвердил алькон, разглядывая её холодными змеиными глазами, — потому что, несмотря на всю отвратительную низость подобного существования для нас здесь безопаснее, чем во внешнем мире.
— У вас все такие? — задумчиво спросил второй, равнодушно смотря на воющую толпу заключенных.
— Нет. Молодая совсем, дракон, возможно, ещё на крыло не встал. Растеряна, испугана, в отчаянье, — отозвался алькон.
Устало вздохнула, потирая виски и чувствуя, как противно подрагивают пальцы.
— Я пришла сюда ради вас, мортэ Кейнар. Мне приказали найти вас и вернуть.
— Приказали? — казалось, он все понимал, но предпочитал насмехаться.
— Наш Повелитель. Ему нужен Круг.
— Плохая шутка, круг не замкнут.
— У меня нет времен с вами препираться и вас убеждать…
— Кей, Риаррэ права, — неожиданно тихий голос Тайлы прервал не начавшуюся толком перепалку, — Повелитель очень много лет искал шанс вернуть тебя, но не выходило.
— Чем же этот цветочек такой особенный?
Её приподняли и немного повертели, вызывая раздраженное шипение.
— Она его… — медленная пауза, от которой странно щемит сердце, — таила. И ученица. Да к тому же последний потомок Лайгрэ Истиль.
— Этих трусов!
Она вывернулась змеей из чужих рук. Замерла, чуть дернув подбородком. Клонила голову, кривя губы.
— Мой род спасал своих детей. Свое наследие. Мой род дал им шанс выжить и спасти вас всех, а вы смогли только сесть в тюрьму и осложнить жизнь вашим близким.