Драгоценность черного дракона
Шрифт:
Маленький черно-фиолетовый дракон, вернее, драконица, раздраженно рыкнула на приблизившуюся из тени громадину, не поддавшись на то, что её даже попытались погладить. Напротив, куснула в ответ, зля мужчину ещё сильнее.
На ледяном лице мелькнула и пропала тень эмоции. Вина? Сожаление? Решимость?
— Так и будешь зверем притворяться? Если ты уже поняла, что это не без моего вмешательства ты сюда попала, то должна понять, что я ничего не делаю просто так. Надеюсь, в твою голову не пришла мысль, что я хочу от тебя избавиться и я тебя
Однако, несмотря на слова, алькон довольно бережно ухватил драконицу, усаживая её на колени — в реальности так бы уже едва ли вышло — девочка росла быстро, словно стремясь догнать свое человеческое тело, да и перегнать его после.
— Можешь обижаться или нет, но слушай меня внимательно, от этого зависит твое выживание, это ясно? — за хвост больно дернули, и темная голова недовольно качнула рожками, заверяя в положительном ответе.
Все же здесь, в тени, сознание дракона-детеныша сильно влияло на взрослый разум Риаррэ.
— Значит, слушай, Яра. Времени у нас не так уж много. Времени вообще, в глобальном смысле, осталось очень мало, счет идет на месяцы, а то и того меньше. Нам необходимо пробудить главный Храм Смерти, да, тот, который ты видела в Иррилиме. Но ни у меня, ни у кого-либо из ныне живущих такой возможности нет, потому что Храм запечатан силой моего отца.
Фигура дракона потекла, размылась — и вот уже на его коленях сидит младшая Истиль. Надо признать, даже здесь, в иллюзорном мире, тепло чужого тела было привлекательно. Чужие волосы щекотали подбородок, а руки невольно ухватились за его плечи. В темных глазах жил знакомый вызов, спускающий с поводка его азарт, заставляющий задевать за живое вновь и вновь — чтобы она снова смотрела прямо на него, и упиваться её эмоциями.
— Чем это может помочь?
— Тем, что нам нужен отец.
— Труп?
— Отчего же, — он усмехнулся про себя её резкости, — относительно живой. Но это все, что я могу о нем сказать. Дело в том, что ещё тогда, тысячи лет назад, среди нас были сильнейшие, которых коснулось дыхание Смерти. Те, кто умирал и вернулся, те, кто был неподвластен более никаким клятвам и проклятьям. Их волю связать было невозможно, и таких либо уничтожили — либо, по весьма достоверным уже слухам, отправили в специальную тюрьму. Среди таких альконов был и мой отец.
— Вы что же, хотите, чтобы я его оттуда вытащила?
«А в своем ли вы уме?»
— Да. Именно это я и хочу. Ты должна найти его и дать ему надежду.
— То есть достаточно надежды — и самая закрытая тюрьма вдруг опустеет? — она злилась, издевалась — и совершенно этого не скрывала.
Зарвалась.
Когти легко сжали тонкие, по сравнению с его, плечи.
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, девчонка. Ты уже забыла, что твоя жизнь принадлежит мне? Что ты вся, с хвостом, крыльями и своей ненавистью — принадлежишь мне?
Когти коснулись шеи и сползли чуть, ниже, неожиданно резко
Он чуть было не причинил ей боль, забывшись.
Стоит признать — без неё было плохо.
Губы коснулись девичьей шеи, язык впился в бледную кожу, оставляя отметки, клыки чуть прикусили местечко у уха, вызывая тихий ответный стон. Закушена губа. Румянец на щеках. Часто вздымающаяся грудь. Хотелось сжать эти волосы в руке, растрепать их, чтобы легли плащом до земли, поддеть когтями ткань, обнажая желанное тело…
Но он выдохнул, отстраняясь и пытаясь осознать собственные сумбурные мысли.
— Отец должен знать, что нужна его помощь… Нужно лишь рассказать ему все, что я когда-то рассказывал тебе. Ну и… — говорить или нет? Он ненавидел просить.
Яра словно почувствовала — встрепенулась, смотря внимательно и цепко, без тени страсти или кокетства.
— Что-то ещё, мой Мастер?
Она медленно встала, небрежно отряхивая одежду и чуть поводя хвостом.
— Там есть… должен быть ещё один алькон. Его имя — Кейнарэ.
— Просто Кейнарэ?
– Да, такого имени больше ни у кого нет, не спутаешь. Он… мой друг. Когда-то ирр заключил его в тюрьму из-за того, что я был слишком неосторожен в первые годы пленения, и он ответил за мои ошибки. Узнай, там ли он и жив ли… если получится.
— Почему именно я? — в её голосе звучала та же усталость, — да ещё и Тайлу туда впутали.
— Одна ты там не продержишься, сорвешься, поверь мне. А Тайла вовсе не настолько беззащитна и нежна, как ты думаешь. Бывшие элитные убийцы не бывают неженками, — он сознательно раскрыл инкогнито её подружки, чтобы избавить Риаррэ он ненужных метаний.
— Вот как… — нехорошее предвкушении в голосе, — что ж, надеюсь, я смогу отсюда выбраться.
— Сможешь. На крайний случай — Связь всегда притянет Гардэ к её Клинку, но вообще-то я позабочусь о том, чтобы тебя выпустили вполне официально, не волнуйся. Главное — сделай то, что я сказал.
Он встал, резко притягивая алькону к себе и поцеловал, кусая, врываясь языком в нежный рот, сталкиваясь с неожиданным сопротивлением — и увлекаясь этой схваткой, пусть и изначально не равной. Резко разорвал поцелуй, впитывая гневный блеск сиреневых глаз.
— И запомни, я никогда не позволю, чтобы тебе причинили вред, ириссэ. Никогда не смей во мне сомневаться. В ком угодно — но не во мне.
Зачем он провоцировал её, если не верил в то, что из этого может что-то выйти? Не хотел больше надеяться понапрасну? Хотел, чтобы в кое-то веке кто-то тоже не оставлял его в одиночестве — с нерешёнными проблемами?