Драко Малфой и Невозможное счастье
Шрифт:
– Он негр?
– спросил Гарри, улыбаясь.
– Так нельзя говорить!
– закричала вторая девушка. - Нельзя говорить «ниггер»! У меня дядя тоже зовет их «ниггерами»! А я с ним спорю!
– Во Франции много черных! - крикнул кто-то из парней. - Они классно играют в футбол!
– Футбол - тупая игра!
– крикнул тот парень, что орал на девицу.
– Че за фигня?! Двадцать парней гоняют один мяч! В футбол вообще одни бразильцы играют!
– Футбол придумали англичане, - заметил
– Ты че?!
– заорал парень.
– Англичане же тупыыые! Они вообще как селедки!
Сравнения с селедкой Драко не вынес. Развернувшись, он пошел прочь. Никто не обратил внимания: один парень продолжал ругать англичан, второй пытался
объяснить Гарри правила какой-то американской игры, обе девицы защищали неизвестно от кого права негров и гомосексуалистов и при этом орали друг на друга.
У Драко заболела голова. Он сварил кофе и сел на подоконник; в это окно, по счастью, не было видно сумасшедших американских тинейджеров.
Потом зарычал мотор. Машина уехала. Драко ждал, что Гарри вот-вот войдет в дом, но его все не было и не было. Наконец Драко не вытерпел и пошел его
искать.
На берегу было пусто, лишь там, где стояла машина, валялись «признаки цивилизованной жизни» - банки из-под кока-колы, упаковки из-под чипсов, окурки…
Одним движением палочки Драко уничтожил мусор и, мрачный как туча, вернулся в дом.
Гарри появился вечером. От него сильно пахло спиртным и дымом.
– Ты пьян, - констатировал Драко. Он сидел на диване и делал вид, что читает.
– Нет, - Гарри шатнуло, и он сел на диван рядом с Драко. - То есть, немного. Устал. А пахнет - потому что пиво…
Драко очень хотелось спросить, где Гарри был. Бешеная ревность его сквозила в каждом движении, но он упорно молчал. А Гарри, кажется, ждал чего-то, но не
дождался и тихонько спросил:
– Тебе они не понравились?
– А должны были?
– хмуро поинтересовался Драко.
– Они забавные…
– Да, я должен был помнить, что ты свой в компании идиотов.
– Не надо, Драко, - мягко произнес Гарри.
– Чего не надо?
– сдержанно поинтересовался Драко.
– Эти люди оскорбили меня, насвинячили на берегу, а потом ты уехал с ними, даже не сказав мне.
Очевидно, всего этого недостаточно, чтобы мне дали право на обиду, да?
– Чем они тебя оскорбили?
– Я англичанин, и когда оскорбляют мою нацию, считаю себя оскорбленным тоже.
– Но они же дети!
– Вот именно из подобных тупых американских детей вырастают потом тупые американские взрослые, которых, как саранчу, невозможно остановить.
– У нас с ними одни предки, - заметил Гарри. Драко вздернул нос и ледяным голосом проговорил:
– У меня в предках не было разбойников, каторжников, авантюристов
– Ты слишком суров, - заметил Гарри, поднимаясь.
– У меня для тебя есть подарок.
Сбитый с толку резким переходом, Драко заморгал:
– Подарок?
– Ну да… - ответил Гарри, стянул футболку через голову и повернулся к Драко боком.
– Вот.
В изумленном молчании прошло, наверное, не меньше минуты. Потом Драко осторожно коснулся пальцами рисунка.
– Зачем это?
– Тебе не нравится?
– расстроился Гарри.
– Мне казалось, что должно… Я об этом думал со вчерашнего дня, а сегодня, когда увидел этих ребят на машине,
подумал, что они вполне могут подбросить меня до ближайшего города…
– А как ты вернулся?
– тихо спросил Драко и вдруг, наклонившись, лизнул черного котенка.
– Аппарировал… - тихо ответил Гарри. - Так тебе нравится?
Драко выпрямился и обнял Гарри, заглядывая ему в глаза.
– Нравится. Очень. Но я удивлен… И ты мог бы мне сказать, что уезжаешь…
– Я бы сказал, - ответил Гарри.
– Но ты же убежал…
– Пойдем наверх, - был ответ.
Чуть позже Драко спросил:
– А почему котята?
– Ну, это так мило… - сонно мурлыкнул Гарри.
* * *
Одиннадцатого сентября 2001 года Драко сказал:
– Так им и надо. Слишком жирны, слишком неповоротливы, слишком уверены в собственной безнаказанности**.
– Погибли люди, - резко заметил Гарри.
– Магглы, - пожал плечами Драко. Возмущенный, Гарри посмотрел на Гермиону, но она была занята.
– А это кто?
– спрашивала она, указывая пальцем в цветную страницу с изображением зайца.
– К’олик, - отвечала Сольвейг и улыбалась, демонстрируя ровные мелкие зубки.
– Это заяц, - возразил Драко.
– Соовей заяс, - не поверила девочка.
– Сольвейг зайчонок, - поправил Драко.
– А это, - он указал на рисунок, - заяц.
– Соовей зайтён… - девочка споткнулась на сложном слове. - Зайтёнк… - повторила она.
– Я!
– и она довольно ткнула себя пальцем в грудь. Гермиона с улыбкой
любовалась идиотически счастливыми физиономиями своих друзей.
Немного времени спустя, когда притомившаяся Сольвейг дремала на руках у Драко, а Гарри машинально раскачивал качели, на которых Драко сидел, Гермиона
сказала:
– И все-таки это очень плохо. Теперь они испуганы. А нет ничего хуже испуганного идиота.
* * *
Гарри вернулся с Ближнего Востока в июне. Если точнее, это было двадцать пятого июня 2003 года, хотя должно было быть только двадцать шестого. Но