Драконье золото
Шрифт:
— Хотелось бы предложить тебе что-нибудь, но я даже не знаю, что.
— Может быть, чай? — Дорос откинулся на спинку, подперев подбородок рукой, сжатой в кулак, локтем упирающейся в резной подлокотник.
— Боюсь, у нас разные представления о чае, — пустота опять завибрировала, но все же перед Доросом появилась чайная пара.
— У меня так и вовсе нет никаких представлений о чае, это южный напиток, в нашем королевстве его никогда не было в достаточной мере, чтобы поить им детей.
Дорос свободной рукой перехватил блюдце, на котором стояла чашка, и поднес
— Ты куда-нибудь торопишься?
— Я не знаю, где я, и не знаю, тороплюсь ли.
— Не существует того, кто знал бы хоть что-то. В каждом из миров находятся те, кто свято верят в свои знания и поучают этому других. Этим грешат великие создания и мелкие. Видел, как учат своих птенцов летать взрослые птицы? Они тоже думают, что знают. А они просто умеют. Но больше всего заблуждаются во всем этом люди и драконы. Раньше, конечно, самыми честолюбивыми были эльфы. И чем все закончилось? Впрочем, каждый из миров столь цикличен, что можно с точностью до сотен лет предсказать его увядание. Я тебя не утомляю?
— Ни в коем случае, продолжайте, — разве после смерти есть куда спешить?
— Здесь время идет иначе. И все равно слишком пусто. Ждать гостя столько лет… Ты сказал, что не знаешь, где находишься. Может, у тебя есть предположение? — звон голоса перекатился справа налево, словно невидимый некто обошел Дороса.
— Чистилище? Потусторонний мир?
— Чепуха, чистой воды чепуха. С другой стороны, мы по ту сторону мира. В чем-то ты прав, Дорос. И все же, твое представление основывается на имеющихся у тебя обрывках знаний, которыми делится природа. Она тоже не всегда способна раскрыть всю правду, а вы не всегда готовы ее понять и принять, научиться пользоваться ей и стать ее частью.
— И все же, где я? — Дорос сделал глоток и отметил приятнейший вкус сбора. — Ваш чай великолепен.
— Брось, — интонационно отмахнулась пустота. — Нет ничего проще, чем создать иллюзию. Ничего этого вокруг не существует. Ты внутри меня. А я — внутри тебя. Но это на некоторое время, пока магия занимается своими делами.
— Ничего не понял, — простодушно признался Дорос и поставил опорожненную чашку рядом со стулом. — Как мы можем быть одновременно друг в друге?
— Очень просто.
И опять тишина, словно невидимый собеседник давал время для размышлений. Дымка вокруг начала становиться все менее и менее плотной, и свет лампы уже не так сильно выделялся.
— Время идет, — тяжелый вздох пустоты прокатился по воздуху, обдавая Дороса легким чувством печали неминуемого. — Они говорят, что все это — мой выбор. Как будто я могу что-то выбрать. Никто не вправе этого делать, все решено за нас. Я лишь посредник. Так ты догадался?
— Абсолютно никаких предположений, — Дорос даже не пытался разгадать эту загадку, позволяя собеседнику наговориться.
— Что у тебя на шее? — вселенское терпение в голосе. — Не узнаешь игрушку?
Дорос коснулся груди. На поблескивающей цепи висел Амулет Неба, переливающийся разными цветами.
— Очередная иллюзия? — медный цвет сменялся рубиновым,
— Не та вещь, с которой можно играть. Так где ты?
— В амулете? — неуверенно попытался отгадать правильный ответ Дорос. Как он не заметил его сразу, когда только очнулся в тумане.
— Ищет твой цвет. Простейшая задача, казалось бы, а от ее решения зависит слишком много. Итак, ты верно угадал со своим местоположением. А что тут делаешь?
— Пью чай и разговариваю с…
— Со мной.
— С вами.
— Твое тело почти готово. Это, конечно, не просто, восстановить тебя по кусочкам. Надо было умудриться выхватить тебя до того, как тело полностью погибло, чтобы никто не перехватил душу. Ты доставил много хлопот. Разве раньше нельзя было прийти? Не было бы никаких проблем, да и времени по вашим меркам прошло бы гораздо меньше. Они уже начали тебя омывать, чтобы отправить в королевский замок, — в голосе сквозило легкое беспокойство и старческая сварливость.
— Простите, но я ничего не понимаю.
Огонек в лампе вспыхнул с новой силой, а амулет ожег руку, пылая теплым матовым светом раскаленного золота.
— Уже почти все готово, — пропуская мимо реплику Дороса, пробормотал голос. — Не понимает он, — последовал тяжелый вздох. — Раньше было быстрее и проще. Всех готовили заранее, объясняли, учили. Теперь же что?
Голос растворился в побрякивании чего-то металлического. Дорос огляделся в поисках источника звука. Вдали виднелся огромный обод, искрящийся и формирующийся.
— Моя магия проста до невозможности, — шепнул голос на самое ухо. — Я готовлю тебя к драконьей жизни. Твое тело уже может преображаться, твой дух пропитан волшебством. Остался только разум, но у меня не хватит времени, чтобы завершить начатое. Тебе придется учиться многому самому, но у тебя будет помощник. Огромный сапфировый дракон, который упорно игнорировал мои призывы. Вставай. Твоя дверь в мир живых скоро откроется.
Дороса подтолкнули к ободу, который начал стремительно приближаться. Юноша решительно запутался и совсем ничего не понимал, но все же точно знал, что испытывает чувство смятения вперемешку с паникой, пропитанной страхом, волнением и предвкушением. Что, если все это правда, а не сон, и он действительно стал каким-то избранным?
***
Филандера никто не мог утешить. Он ходил бледной тенью по замку дракона, то тут, то там появляясь из-за угла. Король не подходил к очищенной от всего комнате с огромным балконом в самой высокой башне, где лежал вымытый и очищенный от всего Дорос. Принц был почти как живой, только неестественная бледность и холод кожи напоминали о случившейся трагедии. После битвы Бадахильдис принес его в замок и долго не выпускал из рук, не давая даже подойти отцу. Изломанное тело принца распрямилось, на бледном лице застыла маска умиротворения. Дракон выпустил свое сокровище из рук только тогда, когда Арвил перестал исступленно визжать в подземельях замка. В эту же секунду тело принца было передано в руки его отца, а сам Хильд бросился в темницы.