Дракула против Гитлера
Шрифт:
Когда они слились, она стала задыхаться, глотая ртом воздух. Они стали двигаться, и против, и навстречу друг другу, влекомые страстью.
Дракула ласкал ее взором, словно гладя глазами, а она лишь поддерживала его в этом, подталкивая всем выражением своего лица, губами, опухшими и израненными от желания, изящным изгибом бледной шеи. Проходившая синей линией под светлой кожей магистральная артерия пульсировала ритмом ее сердца, ритмом их совокупления.
Он вдруг как одержимый уставился на эту
Люсиль заметила, на что был обращен его зачарованный взгляд.
«Да! Сделай это!», воскликнула она в муках эротической мании. «Укуси меня! Возьми мою кровь!»
Он поддался ее страстным мольбам, опустил голову, и у него вытянулись клыки. Рот его завис над ее горлом, чувствуя на губах тепло ее плоти.
«Ну давай же», прошептала она хриплым от вожделения голосом.
Люсиль склонила голову набок и приготовилась, закрыв глаза в приятном предвкушении.
«Кусай же меня, черт!»
Она почувствовала, как он вдруг резко отстранился от нее. Она открыла глаза и увидела, что он сидит на краю кровати спиной к ней. Затем вдруг он зашагал по комнате, отойдя от нее как можно дальше.
«Не могу», услышала она его слова. «Я не сделаю этого».
У Люсиль даже перехватило дыхание — настолько внезапно ее оторвали от края пропасти вожделения.
Дракула вернулся к кровати, теперь уже держа себя в руках, клыки его втянулись. Он начал одеваться, понимая, что Люсиль обижена и разгневана на него. Но это лишь подстегнуло его собственный гнев.
«Я тебе не игрушка для удовлетворения твоего любопытства», сказал он.
«А я и не шутила. Я абсолютно серьезно».
«Серьезно или нет, но тебе не нужно то, о чем ты просишь».
«Нет нужно», сказала она горячо.
«Нет». Он отрицательно покачал головой. «Мое существование — не предмет зависти и желания».
«Да что ты? Может, дело в том, как ты справляешься с таким существованием».
«Возможно». Это признание ослабило его гнев. «Но запомни мои слова. Тебе не захочется испытать то, о чем ты просишь».
«Это ты как говоришь». Она повернулась, чтобы одеться, взяла в руки пеньюар, но затем с горечью и некоторым раздражением отбросила эту легкомысленную вещичку в сторону и вместо этого завернулась в покрывало. Она встала перед ним, глядя ему в глаза.
«Большую часть своей жизни ты обладал силой и властью, в той или иной форме. Тебе также хорошо известно, каково это — не иметь ни власти, ни сил вообще.
Я имею в виду твое пребывание в плену у турок. А в моем мире умная женщина рассматривается не более чем лошадь, умеющая говорить, или танцующая собачка.
К нам относятся как к аксессуару, безделушке для какого-нибудь мужчины. Даже ты рассматриваешь меня только как женщину, когда речь идет
«Рассматривал раньше — и сожалею об этом».
«Но ты и все остальные мужчины на самом деле считаете именно так. Никто меня не уважает за мой ум, данные мне от природы способности и талант. Но война все это изменила. Все изменилось в тот день, когда я впервые взяла в руки пистолет. И у первого же мужчины, увидевшего, как я навела на него оружие, я увидела в глазах уважение ко мне».
«Возможно, ты ошибочно приняла страх за уважение?», спросил Дракула.
«Да хоть и страх, тоже сгодится. Но все это уважение закончится вместе с войной».
«Всегда будет какая-нибудь другая война», сказал он.
«Несомненно. Но я видела, как мужчины тебя высоко оценивают. Они видят твою силу. И тебя уважают», сказала она.
«Ты опять ошибаешься. Это страх! И отвращение».
«Как я уже сказала, я согласна и на такую замену». Она подступила к его груди, снова оголив шею. «Укуси меня».
Она наклонилась к нему вплотную, дыша горячим сирокко ему в лицо. Он посмотрел на обнаженную вену, провел пальцами по голубой жилке, почувствовав ее бьющийся пульс под своим большим пальцем.
Люсиль задержала дыхание в тревожном ожидании, когда он обхватил ее за талию одной рукой, крепко прижав к себе, а другой прижал к себе ее голову, скользнув пальцами в ее спутавшиеся волосы.
Дверь спальни распахнулась. В комнату ворвался ее отец.
«Люси!», вскричал он. «Князь!».
«Отец, я уже взрослая и —».
Ван Хельсинг увидел их обнявшимися, а на дочери его было одно только одеяло. Он замер на долю секунды, но затем вспомнил, зачем сюда пришел.
«Немцы!», прошипел он. «Они у наших дверей! Нужно бежать!»
Он бросился обратно к двери. Дракула и Люсиль последовали за ним.
Она помчалась в свою комнату, схватила платье и туфли, выбросила покрывало и на бегу надела платье через голову. На мгновение ткань ее ослепила, и она чуть не столкнулась с перилами. Она остановилась на лестнице, сунув ноги в туфли.
Отец с Дракулой находились у окна, выходящего на улицу. Снаружи раздавался громкий стук и лязг, сливавшийся с ревом двигателя.
«Эсэсовцы», пробормотал ее отец. «Они—» Он не успел договорить, как вдруг соседняя стена обрушилась внутрь вместе с кирпичом, раствором и досками. Из обломков показались передняя часть и ствол орудия танка.
Дракула внезапно оказался в лучах палящего солнца. Он отшатнулся, упал на пол, кожа его задымилась, и он прикрыл глаза рукой.
Люсиль с отцом схватили вампира под мышки и оттащили его от света, лавируя между обломками сломанной мебели и щебня. В воздухе густым туманом повисла пыль от штукатурки.