Древняя история Среднего Поволжья

Халиков Альфред Хасанович

Так, для стоянки Кяэпа в Эстонской ССР, в отложениях которой найдена и ранняя ямочно-гребенчатая керамика [272] , имеются три радиокарбонных показателя: 4350±220 (Та-4), 4480±255 (ТА-6), 4865±233 (ТА-5). Сложным памятником является стоянка Сарнате в Латвии, но и здесь обнаружена ранняя ямочно-гребенчатая керамика, близкая к развитой балахнинской [273] . Для этой стоянки имеется два определения: 4490±250 (ТА-24) и 4700±250 (ТА-26) [274] . Как мы видим, радиокарбонное определение для обоих памятников не выходит за пределы первой половины III тысячелетия до н. э. Это время появления и распространения в Прибалтике ямочно-гребенчатой керамики, время и развитого этапа балахнинской культуры. Первой половиной III тысячелетия до н. э. на основании изучения не только археологических, но и геологических (палинологических) материалов датирует Н.Н. Гурина [275] приладожскую стоянку Усть-Рыбежна I.

Керамика этой стоянии, как подчеркивалось выше, весьма близка к керамике развитого этапа балахнинской культуры.

272

A. Liiva. Kaapaeolitilise asula dateering radioaktivise susihiki meetodil. «Изв. АН Эстонской ССР» (серия общественных наук), т. XII, вып. 1. Таллин, 1963.

273

Л.Ю. Янитс. См. примеч. 204, стр. 140.

274

А.А. Лиива, Э.О. Иловес, Л.Ю. Янитс. Радиоуглеродное датирование некоторых археологических памятников Прибалтики. «Археология и естественные науки». М., 1965, стр. 49.

275

Н.Н. Гурина. См. примеч. 203, стр. 388.

Итак, все вышеизложенное позволяет относить развитой этап балахнинской культуры к первой половине III тысячелетия до н. э. Этой датировке не противоречит и начало изменения в конце периода расположения стоянок — перенос их на более высокие места, что, по-видимому, было связано с окончанием атлантического периода, когда увеличивается общая увлажненность климата [276] .

Развитой период балахнинской культуры — время максимального расширения ее территории и период вообще максимального распространения культур с ямочно-гребенчатой керамикой, что отмечали почти все исследователи неолита Восточной Европы (А.Я. Брюсов, М.Е. Фосс, Д.Я. Телегин, Н.Н. Гурина, и др.). Д этому времени относится наибольшее число памятников балахнинского типа на территории Среднего Поволжья. Проникновение балахнинских племен на восток шло, очевидно, несколькими путями. Один из этих путей проходил по Волге, другой — по притокам Оки (по Теше и Мокше) и оттуда на р. Суру и ее притоки — Алатырь и Пьяну (рис. 27).

276

А.В. Шнитников. Указ. соч., стр. 261, 262.

Поздний этап (вторая половина III тысячелетия до н. э.). Классическими позднебалахнинскими памятниками являются стоянки на Нижней Оке — IV Гавриловская, нижний слой Панфиловской, Желнинская [277] ; в Балахнинской низине — I и IV Больше-Козинские [278] и на Средней Волге — Остреевская, Путьковская, IV Полянская, II Выжумская [279] и средний горизонт III Обсерваторской [280] .

277

И.К. Цветкова. См. примеч. 102.

278

О.Н. Бадер, М.В. Воеводский. Стоянки Балахнинской низины. «Изв. ГАИМК», вып. 106, М.-Л., 1934.

279

А.Х. Халиков. См. примеч. 67.

280

А.Х. Халиков. См. примеч. 72.

Важными памятниками для стратиграфического обоснования позднего этапа балахнинской культуры являются стоянки II Парижская Коммуна и Путьковская, выявленные по левому берегу Волги, в пределах Горьковской области. На обеих стоянках удалось установить наличие стратиграфически расчлененных культурных горизонтов с керамическими комплексами, характерными для второго и третьего этапов балахнинской культуры. Причем, в обоих случаях слои с керамикой, характерной для второго этапа, залегали под слоями с керамикой третьего этапа [281] .

281

А.Х. Халиков. См. примеч. 67, стр. 35.

Абсолютное большинство стоянок занимает края надлуговых террас Оки и Волги и некоторых их притоков, располагаясь в среднем на высоте 6–7 м от современного уровня ближайшего водоема.

Зафиксированные площади стоянок (Остреевская, Путьковская, IV Полянская) колеблются в пределах от 1000 до 1500 кв. м. На поверхности некоторых из них (Остреевская, IV Полянская, Иморская) прослежено от двух до четырех жилищных впадин (5x7; 7x9 м), а на III Обсерваторской стоянке вскрыты остатки двух жилищ с неглубокими земляными котлованами [282] .

282

А.Х. Халиков. См. примеч. 72.

Для

изученных жилищ характерны средние размеры (7x3 и 7x4 м). Их прямоугольная форма и ряд конструктивных особенностей (двускатная или односкатная крыша, деревянное крепление стен, боковые ниши-погребки) свидетельствуют о сохранении прежних традиций в строительстве жилищ. Уменьшение размеров жилищ сопровождалось увеличением их числа на поселениях (до четырех на отдельных стоянках).

Глиняная посуда позднего этапа (рис. 25, 7–9; 31), сохраняя определенную близость с сосудами предшествующего периода в форме, составе теста, обработке поверхности и орнаментации, приобретает ряд новых черт (табл. В). Больше становится сосудов с округлыми днищами, плоские края венчиков заменяются округлыми, исчезают края с «валиком» и «воротничком», улучшается обработка поверхности — внешняя заглаживается, иногда до лоска, а для выравнивания внутренней поверхности часто употребляется гребенчатая зачистка. Но больше всего изменяется орнаментация, которая как бы возвращается к традициям древнейшего этапа — распространяется многорядный ямочный орнамент, возрождаются шнуровые оттиски, почти повсеместно встречаются узоры из оттисков ногтевидного, более крупного, чем в древнейший период, штампа. Сближает орнаментацию поздней балахнинской керамики с наиболее ранней и то, что в композиции узоров ведущее место занимают ямочные вдавления, тогда как гребенчатые, шнуровые и прочие оттиски как бы выполняют подсобную роль, заполняя в основном межзональные пространства. Сходные в этом отношении процессы наблюдались и в других районах распространения культур с ямочно-гребенчатой керамикой, например, в Карелии. Здесь если более ранние стоянки, относящиеся к развитому неолиту, например, Курмойла I [283] , содержат керамику, в орнаментации которой наряду с глубокими ямками существенную роль выполняют и другие элементы — отпечатки шнура, гребенки, отступающей лопаточки и т. п., то в орнаментации керамики более поздних стоянок, например, Деревянное II, абсолютно господствуют ямочные вдавления, а другие элементы орнамента практически исчезают, за исключением короткого гребенчатого штампа, имевшего «явно подчиненное значение» [284] .

283

Н.Н. Гурина. См. примеч. 203, стр. 255.

284

Там же, стр. 286.

Рис. 31. Позднебалахнинская керамика из среднего горизонта стоянки Обсерваторская III (1-12).

Вместе с тем керамику позднего этапа балахнинской культуры нельзя, конечно, отождествлять, с древнейшей. Возрождается лишь традиция, а в целом орнаментация становится иной. Во-первых, она более разреженная, во-вторых, почти полностью исчезает круглая глубокая ямка, замененная неглубокой ямкой с округлым дном, иногда имеющим прямоугольные и овальные формы (рис. 25, 7, 9; 31), начинают встречаться сосуды, лишенные орнаментации. Прочие элементы узора — оттиски гребенки, шнура, ногтевидных вдавлений укорачиваются и становятся более широкими (рис. 25, 7; 31). Стиль орнаментации упрощается — преобладает горизонтальная зональность (рис. 25, 7–9), очень редко употребляются зигзаги, горизонтальные и вертикальные «елочки», практически исчезают узоры в виде треугольников, ромбов и более сложных фигур. На некоторых памятниках встречаются сосуды с бессистемной орнаментацией, но в целом это явление нельзя считать характерным.

В кремневом инвентаре больших изменений не происходит. Правда, у нас нет еще значительных чистых комплексов кремневого материала со стоянок, так как большинство памятников дает или смешанный, или слишком немногочисленный материал. Поэтому можно считать, что в последний период сохраняются те же орудия, что были характерны для предшествующего времени, только отмечается некоторое разнообразие скребков (появляются дублированные экземпляры) и ножей (возникают ножи с двусторонними лезвиями и с рукояткой).

Изделий из других материалов (кости, дерева и пр.) на стоянках пока не найдено, так же, как и нет каких-либо следов употребления металла.

Дата стоянок позднего периода балахнинской культуры в основном должна быть определена второй половиной III тысячелетия до н. э., хотя веских аргументов у нас для такой датировки пока нет. Учитывая то, что конец развитого периода балахнинской культуры падает на вторую четверть III тысячелетия до н. э., и тот факт, что в последней четверти III тысячелетия до н. э. территорию балахнинских племен (в том числе и места большинства поселений) занимает население нового культурного образования ранневолосовского типа (см. ниже), следует полагать, что в предложенной дате не будет большой ошибки.

В поздний период своего существования балахнинские племена консолидируются в нижнем течении р. Оки и на берегах р. Волги, покидая удаленные от этих рек бассейны Мокши, Пьяны, Суры и других южных притоков (рис. 24). В указанных районах единственным определенным памятником является Иморская стоянка на р. Вад, обнаруженная М.Ф. Жигановым в 1957 г. и содержавшая керамику с преимущественной плоско-ямочной орнаментацией, к тому же в значительной степени разреженной [285] .

285

М.Ф. Жиганов. Указ. соч., стр. 55–67.