Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
Сохраняя молчание, нарком начал собираться. Супруга, словно хвостик, все время находилась рядом и умоляюще смотрела на него.
Кремль
Встреча Сталина и начальника Разведупра Генерального штаба Голикова продолжалась уже второй час. За окном уже давно стемнело. На столе остывал чай, к которому никто даже не притронулся. Вопросы пропаганды и идеологии, которые они обсуждали, вызвали у Сталина особый интерес.
— … Это хорошая кандидатура, товарищ Голиков. В такое непростое, судьбоносное время для Советского государства, наши граждане должны
Голиков кивал, тщательно фиксируя сказанное.
— Завтра же свяжитесь с отделом агитации и пропаганды ЦК. Вопрос о товарище Биктякове необходимо, как следует проработать. Пусть подготовят все документы, проверят его, как следует, чтобы не возникло никаких вопросов.
В этот момент зазвонил телефон, и Сталин тут же снял трубку.
— Слушаю. Товарищ Молотов уже прибыл? Хорошо, пусть заходит.
Голиков чуть развернул стул в сторону двери кабинета, чтобы видеть входящего. Народный комиссар иностранных дел, запросивший поздним вечером неожиданную встречу со Сталиным, вряд ли пришел просто попить чаю. Значит, что-то случилось, а в военное время ничего хорошего ждать не приходилось.
— Здравствуйте, товарищ Сталин. Здравствуйте, — входя в кабинет, поздоровался Молотов.
Оказавшись рядом с хозяином кабинета, гость немного замялся, словно не хотел говорить открыто. Бросил быстрый взгляд в сторону Голикова, но Сталин разрешающе кивнул. Мол, можно говорить.
— Товарищ Сталин возник давно странный вопрос, поэтому я и попросил встречи, — необычно начал разговор нарком. — Около часа назад мне позвонил посол Великобритании господи Крипс…
Сталин наклонил голову. Рука потянулась к уже потухшей трубке, выдавая его интерес.
— Он спросил, знаю ли я о неком сержанте Красной Армии, которого несколько дней назад Гитлер объявил своим личным врагом.
Молотов замолчал, сделав паузу. Похоже, хотел так произвести еще большее впечатление. И надо признаться, ему удалось это сделать. Трубка, к которой тянулся Верховный, так и осталась забытой на столе. Голиков, сидевший рядом, тщательно делал невозмутимый вид, словно его эта новость совершенно не удивила.
— Интересно, товарищ Молотов, очень интересно. Думаю, начальник разведывательного управления Генерального штаба товарищ Голиков нам сейчас все и прояснит по этому вопросу. Итак, что это за сержант, который стал для Гитлера личным врагом?
Тот вытянулся перед Сталином по стойке смирна.
— Товарищ Сталин, судя про всему, эта информация только стала известна. Прежде чем докладывать вам, мне нужно срочно все проверить. От агентов могли прийти какие-то новые данные, которые все прояснят.
Получив от хозяина кабинета недовольный взгляд, начальник разведупра потемнел лицом. Голиков прекрасно понял, что заслужил неудовольствие
— Продолжайте, Вячеслав Иванович. У вас же есть, что добавить.
Молотов довольно кивнул. Приятно осознавать, что свою правоту и компетентность, особенно в сравнение с другими.
— Конечно есть, что добавить, товарищ Сталин. Фамилия сержанта Биктяков…
Сталин и Голиков тут же удивленно переглянулись, что не осталось незамеченным со стороны наркома. Он сбился и не сразу продолжил дальше.
— Э…э… Выяснилось, товарищ Сталин следующее. Сержант Биктяков, по словам посла господина Крипса, уничтожил командующего второй танковой группы Германии генерала Гудериана.
А вот тут уже хозяин кабинета по настоящему удивился. В его взгляде, устремленном на Молотова, ясно читалось, а не сошли ли вы с ума, товарищ нарком?! Слишком уж невероятной была новость. Ведь, речь шла не просто о немецком генерале, а о любимце фюрера, да и всей немецкой армии, в целом. Гудериан пользовался среди солдат непререкаемым авторитетом, считавших его своим, солдатским генералом. Офицеры считали генерала талантливым стратегом и гениальным тактиком, попасть к которому в непосредственное подчинение было для многих командиров настоящей удачей. И тут такое…
— Надеюсь, товарищ Молотов, это проверенная информация? — у Сталина в голосе даже акцент прорезался, что говорило о его сильном волнении.
— Это сообщил посол Великобритании господин Крипс, товарищ Сталин. У меня нет причин ему не доверять. И… — Молотов снова замялся. — Он попросил устроить с вами встречу, чтобы лично передать сержанту Биктякову приглашение премьера-министра Черчиля и короля Георга VI посетить Лондон и Букингемский дворец.
Это оказалось еще одной информационной бомбой, разорвавшейся прямо у них под ногами, и Сталину этого хватило с лихвой.
— Еще, товарищ Ста…
Молотов хотел было еще что-то добавить, но был остановлен. Хозяин кабинета так посмотрел на него, что нарком аж ниже ростом стал. Заерзал на стуле и Голиков, тоже заметивший нехорошие признаки.
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, товарищи? — негромкий голос Сталина, которым он начал говорить, никого особо не обманывал. Ясно было видно, что его спокойствие напускное. Он вот-вот готов был «взорваться», не хуже самой настоящей гранаты. — Народный комиссар иностранных дел выполняет обязанности разведывательного управления, начальник Разведупра занимается идеолого-пропагандистскими вопросами, более подходящими для народного комиссариата по делам иностранных дел. Может быть мне тоже заняться каким-нибудь посторонним делом?
Сталин посмотрел сначала на Молотова, а потом перевел взгляд на Голикова. Оба они при этом застыли, словно загипнотизированные или превращённые в каменные статуи. Не дураки двигаться, чтобы еще больше не усугубить свое положение.
— В этом и есть корень всех наших бед, — вздохнул Верховный, подходя к окну. Чувствовалось, что его немного «отпустило» и возможно «грозы» удастся избежать. — Все занимаются не своим, чужим делом, причем очень плохо этим занимаются. Вас, товарищ Голиков, это касается в первую очередь. Про гибель одного из лучших генералов Гитлера в первую очередь должны были узнать мы, а не англичане. Больше таких оплошней допускать нельзя, зарубите себе это на носу. Вам ясно?