Другая женщина
Шрифт:
– Ты и Сюзи не любишь?
– Почему не люблю? Люблю.
– По твоему тону этого не скажешь.
– У тебя богатое воображение, - холодно ответила Тилли.
Вопрос Манго поставил ее в тупик. Она еще окончательно не решила, как ей относиться к Сюзи после сделанного открытия, но симпатии к ней у Тилли поубавилось.
Она с ободряющей улыбкой посмотрела на Манго и сказала:
– Попроси Руфуса подняться ко мне сюда. В дверь осторожно постучали.
– Входи, - сказала Тилли. Только Руфус мог так стучать.
Он вошел, улыбаясь, и тихо закрыл за собой
– Привет, - сказал он.
– Привет, - ответила Тилли, и ее сердце перевернулось. Теперь она знала, что означает это выражение: «сердце перевернулось».
– Как ванна? Мерлин сказал мне, что привел тебя сюда.
– Чудесно!
– Она нежно погладила его по щеке. Он поймал ее руку и поцеловал в ладонь. Дрожь прошла по телу Тилли.
– Черт, - сказала она, - вот черт!
– Что я сделал?
– Заставил меня захотеть тебя, - ответила она.
– Прямо сейчас?
– Нет, - ответила она, вспомнив, что им предстоит серьезный разговор, - нет, не сейчас. Не думаю, чтобы мы поступили правильно.
– Оттолайн Миллз, когда это вы поступали правильно?
– спросил, улыбаясь, Руфус. Он снял с нее полотенце и положил руки ей на грудь.
– До чего же она прекрасна.
Тилли молчала. Его рука скользнула дальше, погладила ее плоский живот, крепкие ягодицы. Он стал целовать ее и делал это очень умело. Он ластился к ней, терся о ее тело, и Тилли испытывала невероятное наслаждение. «Ты ласкаешь меня своим членом», - как-то сказала она ему, на что он рассмеялся и сказал, что этого не может быть. Вот и сейчас Тилли почувствовала, что его плоть восстала, и своей рукой выпустила ее наружу.
– Господи, Тилли, давай найдем какое-нибудь укромное местечко, - сказал он, и она, накинув полотенце, пошла вслед за ним по коридору и дальше по лестнице в комнату на чердаке.
– О моя дорогая, дорогая Тилли, - сказал он, запирая дверь, - как же я люблю тебя!
Тилли молча легла на пыльный пол и раскрыла для него свои объятия. Не отрывая от нее глаз, он начал быстро срывать джинсы, рубашку, носки. Потом лег рядом с ней и начал ласкать ее грудь. Тилли закинула голову, закрыла глаза и вся отдалась страсти, чувствуя, как нарастает его возбуждение. Больше всего на свете она любила именно этот момент, когда каждая клеточка ее тела хотела его, стремилась к нему, когда она сама открывалась ему навстречу, ждала его и, когда он уже был в ней, переворачивалась, садилась на него верхом, подхваченная страстью входила в ритм, тянула его на себя, отталкивала и снова тянула, ожидая с диким восторгом, когда наступит оргазм, затем с криком блаженства падала ему на грудь и замирала, всем сердцем чувствуя, что никогда не сможет расстаться с ним, что ее страшит даже сама мысль о расставании.
Она раскрыла глаза и увидела над собой лицо Джеймса Форреста, и это сразу же отрезвило ее.
– Послушай, - сказала она Гарриет, которая, глотая слезы, пила на кухне чай вместе с Мерлином, - не позволяй им кричать на тебя. Ты сделала то, что сочла нужным. Ты и так уже нахлебалась сегодня всякого дерьма. Мерлин, прошу прощения за грубое выражение. Если Крессида не захотела говорить с тобой,
– Вы совершенно правы, - сказал Мерлин.
– Я бы и то не смог сказать лучше. Не беспокойтесь, Тилли, я не дам Гарри никому в обиду. Та маленькая дрянь заслуживает хорошей порки.
На губах Гарриет появилась слабая улыбка.
– Как жаль, что вы уезжаете, - сказал Мерлин Тилли.
– Мне бы хотелось узнать вас получше. Может быть, в другой раз.
– Было бы чудесно, - ответила Тилли.
– Мне тоже этого хочется.
– Обязательно зайдите на квартиру Крессиды, - сказала Гарриет.
– Хотя бы просто для того, чтобы убедиться, что ее там нет. Наверняка вас туда не пустят, но попросите консьержку зайти к ней. Объясните ей все как следует.
– Я все сделаю, - ответила Тилли.
– Ни о чем не беспокойся. Я обязательно позвоню тебе из дому. Может, ты тоже поедешь с нами?
– Не могу. Это расценят как бегство, а я никогда этого не делала.
– Жаль, что ты тогда не убежала из этой мерзкой школы, - сказал Мерлин.
– Какими надо быть жестокими, чтобы посылать туда детей.
– Жанин тоже пыталась спасти меня, - сказала Гарриет, вытирая слезы.
– Только вы двое хорошо ко мне относились. Что бы я делала без вас? Я слышала, как она спорила с папой. А сколько писем она мне написала!
– Кажется, я чувствую запах ее духов, - сказал Мерлин, нюхая воздух.
– Какая девочка, а? Жаль, что мы раньше не встретились. Я хочу сегодня вечером пригласить ее на обед. Что вы думаете об этом? Боюсь, что хвоей маме это не понравится.
– О, Мерлин, никуда не уходи, - попросила Гарриет.
– Ты мне нужен здесь.
– Так пойдем с нами.
– Дорогой Мерлин, зачем вам третий лишний? Обещай мне, что ты вернешься.
– Конечно, вернусь, и очень рано.
– Тилли, ты не знаешь кого-нибудь из «Коттон филдз»?
– спросила Гарриет.
– Кого-нибудь из их американского филиала?
– Конечно, знаю, - ответила Тилли.
– Я недавно снималась для них в Мексике. У них прекрасные вещи. Почти такие же, как у тебя. Они выпускают очень хороший каталог.
– А кто там был от компании?
– Кен Лазард, заведующий отделом маркетинга и главный дизайнер, сноб и придира, которого я однажды чуть не убила, но, в сущности, отличный парень. А что?
– Я хочу, чтобы ты для меня кое-что выяснила. Знаешь, дела у меня идут неважно.
– Гарриет, почему ты ко мне раньше не обратилась?
– Все надеялась на что-то.
– У тебя неприятности?
– спросил Мерлин.
– Да, Мерлин, только не говори об этом никому, особенно Жанин. Обещаешь?
– Конечно. И как обстоят дела?
– Хуже некуда. В ближайшие двое суток на мое имущество будет наложен арест.
– Черт возьми, Гарри, почему ты не говорила этого раньше? Это действительно ужасно, а главное, несправедливо.
– Жизнь не всегда бывает справедлива. Я сама во многом виновата, и поделом мне.
– Глупости, - сказал Мерлин, - ты ни в чем не виновата. Хочешь, я сам поговорю с этими людьми, собью с них спесь? Ты же знаешь, что я это умею.