Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Не видел никого из них. На газоне их точно не было. Отступив в тень, она пробормотала, так тихо, что слышал только я:
— Они на той своей поляне.
Мы представляли, как незаметно подкрадываемся к ним, подслушиваем, как и что они обсуждают: мотыги, эсэмэски, Криса. Черта с два. Деревья, склоняющиеся над головой на очаровательной парковой аллее, по которой мы прошлись сегодня утром, пропускали лишь отдельные проблески света, вынуждая нас пробираться почти на ощупь. Мы продирались, как два
— Гос-с-споди, — прошипела Конвей, когда я на полном ходу вломился в низкорослый кустарник. — Ты что, никогда не был в бойскаутах? В походы не ходил?
— Откуда я родом, по-твоему? Нет, разрази меня гром. Вот если машину без ключа завести, всегда пожалуйста.
— Это я и сама могу. Мне нужен партнер, который умеет выживать в лесу.
— Тебе нужен пижон с понтами, который с пеленок стреляет фазанов… — Я споткнулся обо что-то, замолотил руками в воздухе. Конвей успела подхватить меня под локоть, прежде чем я рухнул наземь. Мы захихикали, как пара ребятишек, зажимая ладонями рты и грозно зыркая глазами друг на друга, мол, тише.
— Заткнись…
— Какого хрена…
И заржали еще пуще. Голова шла кругом: лунные лучи водили хороводы под нашими ногами, хруст и шелест кругами расходились во все стороны от нас, словно не выдерживая гнетущей тяжести того, что мы должны будем сделать в конце пути. Не хватало только Криса Харпера, диким котом прыгающего с ветки прямо перед нами, и не знаю, как мы поступили бы — завизжали, как девчонки, или выхватили пистолеты и расстреляли к чертям его призрачную задницу…
— Ну и вид у тебя…
— Кто бы говорил…
За поворот, из-под деревьев.
Запах гиацинтов.
Впереди на холме лунный свет широким потоком затопил поляну среди кипарисов. Трое сидели плечом к плечу, скрестив ноги в высокой траве; на секунду почудилось, что это диковинное тройственное создание, недвижимое, как старинная статуя, такое же гладкое, белое, с абсолютно пустым лицом, и волосы у меня на голове зашевелились от ужаса. Они следили за нами, три пары бездонных глаз. Мы больше не смеялись.
Девочки не шевелились. Запах гиацинтов накатывал волнами.
Ребекка прижалась плечом к Селене. Волосы распущены, в бликах света и тени она казалась почти призраком. Моргни — и тут же обратится в лунный свет или травинку.
Конвей произнесла, негромко, только чтобы они расслышали:
— Джулия.
Ни одна не шелохнулась. Я успел прикинуть, что мы будем делать, если они так никогда и не сойдут с места, но понимал, что ближе к ним лучше не подходить. Потом Джулия выпрямилась, отстранилась от Селены, подобрала под себя ноги и встала. Направилась к нам, не обернувшись на остальных, рассекая поросль гиацинтов и глядя на нечто за нашими спинами. Шея у меня начала зудеть.
— Давай пройдемся немного, — предложила Конвей. — Нам нужно всего несколько минут.
И
Даже походка у Джулии изменилась — здесь, в этом месте. Никаких тебе игривых покачиваний бедрами, она двигалась грациозно, как олененок, не задевая ни единой веточки. Это была ее территория, она запросто могла подкрасться к спящей птице и взять ее в руки.
Конвей, не оборачиваясь, бросила через плечо:
— Полагаю, Селена вам уже сообщила. Нам известно, что вы гуляли по ночам, известно, что у нее был роман с Крисом, нам известно, что они расстались. А еще нам известно, что ты тоже встречалась с Крисом. Вплоть до его гибели.
Никакой реакции. Аллея стала шире, мы могли идти по ней втроем в ряд. Ноги у Джулии были короче наших, но она не ускоряла шаг, и нам предоставлялась возможность либо сбавить темп, либо позволить ей плестись сзади, на выбор. Мы пошли медленнее.
— Мы получили тексты вашей переписки. По специальному сверхсекретному телефону, который он подарил Селене.
В ответ нерушимое молчание. Она была в одном красном джемпере, без куртки, а на улице холодало. Но она, кажется, не заметила.
— Селена поэтому порвала с Крисом, да? А то мы все никак не могли понять. Потому что узнала, что ты в него влюблена, и не хотела, чтобы он встал между вами?
Это таки задело Джулию.
— Я никогда не была влюблена в Криса. У меня все в порядке со вкусом.
— Тогда чем ты с ним занималась в парке среди ночи? Алгеброй?
Опять молчание, только звук шагов в тишине. А время поджимает: за спиной ждет Ребекка, ждут Мэкки и Холли, ждет Маккенна, чтобы прозвонить окончание этого дня. Но чем больше торопишь время, приближая роковой час, тем медленнее происходит действие.
— Сколько раз ты с ним встречалась? — спросила Конвей.
Тишина.
— Если не ты, тогда кто-то из твоих подруг. Селена, что, вернулась к нему?
— Три раза. Я встречалась с ним трижды.
— А почему прекратила?
— Его убили. Это несколько осложнило развитие отношений.
— Отношений, — повторил я. — Какого рода?
— Интеллектуальных. Мы обсуждали проблемы мировой политики.
Сарказма было вполне достаточно, чтобы мы получили исчерпывающий ответ.
— Но если ты не была влюблена, — спросила Конвей, — тогда зачем?
— Затем. Вы что, никогда не делали глупостей, когда это касалось парней?
— Массу. Уж поверь. — Они стремительно переглянулись. Какие схожие выражения на лицах, а Конвей даже умудрилась улыбнуться краем рта. Как будто мы настоящие живые люди. — Но у меня всегда была для этого причина. Дебильная, да, но была.