Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Конвей доверилась мне. Она не просто доверяла мне, вопреки судьбоносным пророчествам Мэкки, но доверяла достаточно, чтобы показать, что она мне верит. А я, кретин, не сделал того же самого по отношению к ней. В животе похолодело при мысли, как близок я был к тому, чтобы все погубить.
Быстро написал ответ. Встретимся у входа. Срочно. Без Мэкки.
26
М ай приходит в суете и суматохе. Лето уже совсем близко, а с ним и экзамены, и весь третий год взвинчен немножко чересчур, смеется слишком громко
Второе мая. Крису Харперу остается жить две недели.
Холли не может уснуть. Селена все еще симулирует головную боль, а Джулия стала совсем стервой. Когда Холли попыталась поговорить с ней о том, что происходит с Лени, Джулия напустилась на нее с такой злобой, что они теперь почти не разговаривают. В спальне очень жарко, от горячего воздуха зудит вся кожа. Постель неудобная и становится неудобнее с каждой минутой, простыни сбиваются, все криво-косо.
Она выскакивает в туалет, не потому что ей нужно, а просто не в состоянии пролежать ни секунды дольше. В коридоре темно и даже жарче, чем в комнате. Холли уже на полдороге к цели, вся в мечтах о холодной воде, когда в нескольких футах впереди дверь резко дергается. Холли отпрыгивает в сторону, прижимается к стене и резко вдыхает, готовясь заорать, но тут из тени высовывается голова Элисон Малдун с открытым ртом, в панике исчезает с тихим визгом и тут же вылезает обратно.
— Господи! — шипит Холли. — У меня чуть инфаркт не случился! Что с тобой такое?
— Ой, мамочки, это ты, а я думала… Джо! — И вновь скрывается.
На этом месте Холли становится любопытно, она прислушивается. В остальной части коридора мертвая тишина, все затихли под гнетом ночи.
Через минуту в дверях возникает Джоанна, растрепанная, в бледно-розовой пижаме с надписью ООН BABY.
— Хм, так это же Холли Мэкки? — Она изучает Холли, как музейный экспонат. — Ты что, умственно отсталая или как? Я спала.
— Волосы, — еле слышно блеет Элисон. — Я увидела ее волосы и подумала…
— Бог мой, они обе блондинки, и что? Холли совсем на нее не похожа. Холли худая.
Большего комплимента Джоанна не знает. Она улыбается Холли и показывает глазами на Элисон, предлагая вместе посмеяться над тем, какая та глупая.
С Джоанной никогда не поймешь. Сегодня она твоя закадычная подружка, но тут же готова больно уколоть, если не подыгрываешь ей. Это создает неудобство. Она знает, с кем имеет дело, а тебе всякий раз приходится выяснять это заново. У Холли от нее начинаются судороги в икрах.
— А за кого она меня приняла? — спрашивает Холли.
— Она ведь вышла из той комнаты, — ноет Элисон.
— Но пошла-то в другую сторону, балда. Подумаешь, ей нужно в туалет, и что? Нам интересно, если она пойдет на улицу. Это вон туда, дошло?
Элисон покусывает кулачок, виновато опустив голову.
— Ты решила, что я Селена? И намылилась прогуляться? — удивляется Холли.
—
Холли смотрит на непроницаемое лицо Джоанны, слишком жесткое для игривой пижамки, и ей приходит в голову, что Джоанна шпыняет Элисон, потому что странным образом одновременно чувствует облегчение и разочарование. Какой дурдом.
Она спрашивает, осторожно прощупывая почву:
— А куда, по-твоему, пойдет Селена?
Джоанна ухмыляется в сторону Элисон, но обращается к Холли:
— Не сомневаюсь, ты бы многое дала, чтобы узнать.
Элисон подобострастно хихикает, за что получает сдавленный окрик:
— Заткнись! Хочешь всю школу перебудить?
Сердце Холли тяжело и глухо колотится в груди. Она говорит:
— Селена не гуляет в одиночку. Только когда мы тусим все вместе.
— О бог мой, вы, девочки, такие милые, — забавно морщит носик Джоанна, но глаза остаются ледяными. — Вся эта муть кровные-сестры-нет-секретов-друг-от-друга, прямо замшелое телешоу. А вы, кстати, реально побратались, кровь смешали, все такое? Я сейчас умру от умиления.
Значит, сегодня она не подружка, о нет.
— Секундочку, — прерывает ее Холли. Если Джоанна показывает зубы, кусай первой, и посильнее. — Мне нужно время, чтобы прикинуться, будто мне есть дело до того, что ты о нас думаешь.
Джоанна злобно умолкает, руки в боки. Холли успевает отследить момент, когда та намечает себе более интересную жертву, чем Элисон.
— Если вы такие идеальные закадычные подружки, — цедит Джоанна, — так почему же вы не в курсе, что одна из вас шляется по ночам?
Холли напоминает себе, что Джоанна — лживая корова, которая готова на любую пакость, а Селена — ее лучшая подруга. Но почему-то никак не может сейчас вспомнить лицо Селены.
— Похоже, у тебя проблемы с доверием, — говорит она. — Если не разберешься с ними, рискуешь превратиться в одну из тех сумасшедших теток, которые нанимают частных детективов, чтобы следить за своим парнем.
— У меня, по крайней мере, будет парень. И мой собственный, а не уведенный у другой.
— Да ты что! — Холли разворачивается. — Ну, каждый гордится чем может.
— Эй! — останавливает ее Джоанна. — А ты не хочешь узнать, что я имею в виду?
Холли пожимает плечами:
— А зачем? Я же тебе все равно не поверю. — И направляется к туалету.
Слышит шипение вслед: А ну иди сюда.
Если бы все было по-прежнему, Холли просто сделала бы ручкой и пошла себе дальше. Но сейчас многое изменилось, а Джоанна по-своему не дура, и если ей действительно что-то известно…
Холли оборачивается. Джоанна щелкает пальцами, командует Элисон:
— Телефон.
Элисон стремглав бросается в сонное царство их комнаты. Кто-то заворочался в кровати и спрашивает о чем-то; Элисон нервно шикает. Возвращается с телефоном и вручает Джоанне торжественно, как министрант чашу во время мессы. В голове у Холли уже складывается байка для девчонок, она невольно фыркает, прикрыв рот ладошкой. Но в душе клубятся дурные предчувствия.
Джоанна неторопливо нажимает кнопки, протягивает телефон Холли. Кривая усмешка настораживает, но Холли все же берет его. Видео уже проигрывается.