Дураки, дороги и другие особенности национального вождения
Шрифт:
А поскольку в России такие автомобили тогда не производили, взор мой обратился на Запад – ближний или дальний? Многонедельные компьютерные исследования показали, что в Литве, Калининграде машины дешевле, чем в Германии или Голландии. Потому что они почти все битые, правда прекрасно восстановленные, и еще потому что их не гонят в одиночку, а представители литовских фирм набирают таких машин с десяток и заказывают трейлеры и скопом везут в Литву – получается гораздо дешевле.
Причем фирмы максимальную маржу (прибыль) не накручивают, в отличие от частника, который может пригнать с Запада максимум три-четыре автомобиля в месяц, а имеют около 300 долларов с каждой машины, но прибыль себе обеспечивают за счет оборота.
От зеленых – позеленеешь
Нет, ребята, я не трус, бывал и в крутых разборках, но везти 7000 долларов в кармане – это нечто! Если у нас и за 200 рублей убивают. Первое – поезд: ни попутчики, ни проводник, который всегда является главным осведомителем бандитов и властей, не должны даже заподозрить, что ты напичкан деньгами и едешь за машиной. Для этого я вручаю проводнику визитку и говорю о командировке по поводу открытия представительства «Комсомолки» в Вильнюсе, с легкостью уступаю свою нижнюю полку какому-то ханурику для того, чтобы никто не видел, что сплю я в джинсах.
Ночь проходит нормально – утром я при деньгах и паспорте. Но вот граница... Белорусский таможенник, глядя в мою декларацию, где все честно отражено, спрашивает:
– Точно – семь тысяч? Не больше?
– Считать будете? – засовываю я руку в карман, а мои попутчики с ужасом на меня смотрят: бандит. К тому же я коротко острижен.
Через полчаса, на литовской границе, я неправильно заполнил декларацию. Таможенник, дав мне новые бланки, бросил через плечо:
– Догоните меня.
Догнать его довелось в соседнем вагоне – плацкартном, когда вокруг сплотилось с десяток мужиков с мощным «народным» перегаром.
– Так, – сказал литовский таможенник, тыча пальцем в мою исповедь. – Это что написано? Семь тысяч долларов?..
Я заледенел, мужики напружинились. Обошлось.
В третий раз я вздрогнул, сходя с поезда в Каунасе, – толпа мужиков безошибочно меня вычислила по русской морде и легкой сумке:
– Поехали в Мариамполь!
Это значило, что я с наличными, немалыми деньгами, приехал за машиной, а здесь их берут только в Мариамполе, в 50 километрах. Я сделал морду лопатой:
– Нет, мне не туда.
Однако они пошли за мной гурьбой, я чувствовал их кожей спины. Обошлось – я взял проезжавшее такси.
В четвертый раз мне вздрогнуть пришлось не по-детски. Машина, которая мне подходила, должна была ждать меня у въездной таблички «Паневежис». (Туда я добрался на такси. Стемнело. Таксист не уставал рассказывать, что Паневежис – это Чикаго тридцатых годов, что безработица некогда процветающего города толкает отморозков на все тяжкие – «будьте крайне осторожны!».) Каково же было мое удивление, когда из гнилого «Фольксвагена», стоящего у этой таблички, вылез двухметровый стриженый детина (Роман), cклонился ко мне и объявил, что интересующая меня машина в пяти километрах отсюда, в гараже. Ничего не оставалось делать, как ехать за ним и думать: вот прекрасная преступная схема – по объявлению заманить такого «лоха», как я, и обчистить его там, где тебе удобно. А труп закопать. Забетонировать.
Раз десять мы поворачивали направо и раз десять налево, ехали через лес, какие-то заводы, пустыри, и я уже раз пять попрощался с деньгами и пару раз – с жизнью. Наконец, проехав не пять километров, а все десять, мы тормознули у неслабого дома с гаражом. Я прошел туда – моя мечта действительно стояла там: «Ситроен-Ксара
Как же тепло я прощался с этими ребятами солнечным утром! Уезжая уже на собственной машине.
Цены смешные. Пока
Не посмотреть знаменитый мариампольский, крупнейший в Европе, рынок я не мог. Два огромных асфальтовых поля, на которых сверкают-переливаются машины, их более 3600 штук! И трейлеры, прибывающие со всей Европы, трейлеры с машинами. Битых много, но покупатели расхватывают их прямо с фур, когда продавцы и цену-то толком назвать не могут. Чего тут только нет! Практически все машины, даже десятилетние, с иголочки. Под капотом все блестит, ни ржавчинки. А какие смешные цены!! За девятилетний пятый «БМВ» просят 3500 баксов. Элегантнейшая «Мазда-626» 96-го года с пробегом 110 000 км уходит за 4600 зеленых, «Рено-Меган-сценик» 98-го года с пробегом 65 000 км, вишневый металлик, – 5900 долларов. Брожу по рынку, пью кофе и прикидываю, что, даже с нынешними таможенными накрутками, машины здесь стоят тысячи на три-четрые меньше, чем такие же в Москве. А ведь скоро, по весне, цены поползут, самый жор в апреле... Как славно ощущать себя с пустыми карманами! Оставшиеся две штуки опасными не кажутся, тем более что за 160 баксов покупаю комплект зимней шипованной французской резины, плюс аптечку, огнетушитель, аварийные знаки, кое-какие запчасти и кое-что из мелочей. Здесь есть все к автомобилю любой марки, и стоит в два раза дешевле, чем в Москве.
«Чисто конкретно попал ты на деньги»
На окраине Вильнюса, в темноте, на пустынной дороге, я понял, что поехал не туда, и решил развернуться. В тот момент, когда я вывернул налево и остановился, чтобы включить заднюю, ехавшая за мной машина пошла мне в лоб и остановилась капот в капот. Из нее выскочили четверо крепких ребят с железными прутами. Амбал в кожанке, постукивая прутом по лобовому стеклу моей сверкающей «Ксюши», с литовским акцентом потребовал 100 долларов. Второй постукивал по правому стеклу. Двое стояли позади. У меня в бумажнике было 75 баксов мелкими купюрами, а в кармане джинсов – 1800 сотенными. Я достал бумажник, отдал амбалу 75 баксов:
– Это все, что осталось.
– Еще двадцать пять, быстро! – потребовал он.
– Ну нет, ей-богу!
– Еще двадцать пять!! – еще более угрожающе.
Ничего не оставалось: сунул руку в джинсы и вытащил одну бумажку:
– Отдай семьдесят пять.
Амбал выхватил ее из моих рук:
– Уе...й, пока цел.
Я рванул. Через пять минут продавец на заправке вызвал полицию, а еще через десять подлетели две полицейских машины:
– Где это произошо? Да у нас с девяносто пятого года таких случаев не было!
Полночи я провел с полицейскими – ездили на место, потом – на опознание группы, задержанной по моим описаниям.
– Не они. Сто процентов. Эти – мальцы, а те были солидные ребята.
Затем следователь снял показания, и все пожелали мне счастливой дороги.
Два часа на границе я расставался с Литвой – три доллара ускорили расставание. А вот белорусы в погранпункте Шальчининкай взяток не брали: за девять часов прошло всего пятнадцать машин!! Я проклял наше единое таможенное пространство!