Дураки все
Шрифт:
– Ты же не знаешь, что это, следовательно, там может быть что угодно.
Карл потер виски.
– Без денег ты мне нравился больше.
– Да ну? Тебе больше нравилось, когда я вынужден был ишачить на тебя по шестьдесят часов в неделю на холоде, обшивать дома гипсокартоном?
– По сорок. Это ты брал с меня как за шестьдесят. Боже, славное было время, – мечтательно вздохнул Карл с деланой ностальгией. – Видеть, как ты, точно Честер [9] , заходишь в “Лошадь”, с головы до ног облепленный грязью и всяким дерьмом, и несет от тебя, как из письки матери Терезы. Для счастья мне было достаточно одного взгляда на тебя.
9
Честер –
Странная штука: Салли тоже скучал по той поре – правда, Карлу он нипочем в этом не признался бы.
– В общем, – Карл значительно понизил голос, – это дерьмо не ядовитое, окей?
– Тебе-то откуда знать?
– Сам подумай. Что у нас рядом с фабрикой?
– Ничего. – Салли мысленным взором окинул коллектор, тянущийся вдоль Лаймрок-стрит. – Кроме старого…
– Именно, – перебил Карл. – Салотопенного завода. А помнишь, почему они закрылись? Нет, конечно, не помнишь. Ты не помнишь, что было вчера. Но если бы тебе не отшибло память, ты вспомнил бы, что они разругались с городом из-за неуплаты налогов и перенесли производство в Мохок. Гас считает, что они специально затопили коллектор. Типа подарка на прощанье.
– Вот только это было когда? Два года назад? Три?
– Это нас и озадачило. Мы пришли к выводу, что на фабрике надо заделать швы вдоль карнизов. В дождь крыша протекает. Казалось бы, ничего страшного, если б вода не копилась в подвале.
Салли кивнул: он наконец-то понял.
– И эта вода не дает просохнуть тому, что внизу.
– В идеальных условиях, – продолжал Карл, – скажем, если после недели дождей настала жа…
– Двойная ставка, – перебил Салли.
– Что?
– Сколько бы ты ни заплатил Рубу за последнюю паршивую работенку, за эту заплатишь вдвое.
– Ну да, конечно. Вот об этом ты помнишь. Обираешь старого друга Карла при каждом удобном случае. Почему я вообще с тобой разговариваю?
– Даже тройная, – подумав, сказал Салли.
– Хорошо, я найду другого. Думаешь, Руб единственный недоумок в Бате, кому нужна работа?
И в этом он прав.
– Ладно, двойная.
– Идет, – выпалил Карл, и Салли понял, что уступил слишком быстро. – Считаешь, тебе удастся его уговорить?
– Не знаю. Он тебя ненавидит.
Карл встал.
– Скажи ему, что меня любишь ты, – предложил он и направился в туалет. – Ведь он на все смотрит твоими глазами.
– Но я тебя не люблю.
– Любишь, конечно, балда.
Когда за Карлом закрылась дверь, Салли снова уставился на Роя Пурди, тот пальцем подбирал с блюдца последние микроскопические крошки пирога. Салли не соврал, когда сказал Карлу, что в последнее время чаще думает об убийстве, чем о сексе. Рой вернулся в Бат в тот же самый день, когда Салли сообщили диагноз; два эти события совместились, побуждая Салли рассматривать различные варианты, как навсегда устранить этого негодяя. Пожалуй, разумнее всего переехать мерзавца пикапом, но Салли смущала обезличенность этого способа. Существовала немалая вероятность, что Рой толком и не поймет, кто был за рулем, а Салли хотел, чтобы он это знал. Куда приятнее было бы подкрасться к Рою сзади и вышибить ему мозги лопатой. Глухой стук, с каким закаленная сталь размозжила бы череп Роя, – и эта дынная мягкость под раздробленной костью – согрели бы Салли душу. Правда, на восьмом десятке он уже не способен был подкрасться так же ловко, как раньше, вдобавок и
– Я вижу, тебе понравилось, – сказала Рут и забрала у Роя блюдце.
– Для вчерашней булки неплохо, – согласился он, потирая наметившееся брюшко. – Я ничего не должен?
– Это уж как обычно.
Видимо, Рою нечего было сказать.
– Передайте Джейни, я сожалею, что мы разминулись.
Салли заметил, что Рой уставился на дверь, отделявшую закусочную от соседнего помещения, где находилась квартира, в которой жила бывшая жена Роя с их дочерью Тиной.
– Значит, у нее все хорошо? – спросил он. – Все путем?
– Все у нее отлично, – сухо ответила Рут. – И у твоей дочери тоже, если тебя это, конечно, интересует.
Эту последнюю фразу Рой пропустил мимо ушей.
– Передайте ей, что в том судебном запрете не было необходимости. Я другой человек.
– Она будет рада это услышать. Но все равно держись от нее подальше.
– Как я и сказал судье, в таком маленьком городке это непросто.
Рут кивнула.
– Ты поэтому торчишь на стоянке у “Эпплбиз” сразу после закрытия и ждешь, когда она выйдет?
– Разве?
– Мне сказали, тебя там видели.
Рой крутанулся на табурете, повернулся лицом к Салли, впервые обратив на него внимание, но потом повернулся обратно.
– Передайте ей, как только я найду работу, сразу же и заглажу, в чем перед ней виноват, правда.
– Может, тебе повезло бы больше, если бы ты поискал работу где-нибудь в другом месте, – предположила Рут. – В Олбани или Нью-Йорке. Там, где больше возможностей.
– Не беспокойтесь. – Рой сполз с табурета и взял из стаканчика возле кассы штук пять зубочисток. – Рано или поздно я найду что-нибудь здесь, в Бате.
Салли открыл раздел объявлений в газете и нацепил очки.
– Вот что тебе подойдет идеально, Рой, – начал он.
– Салли, – произнесла Рут с угрозой, которую человек мудрый принял бы к сведению.
– Требуется кухонный боксер, – якобы прочитал Салли. – Опыт работы неважен. Жалованье минимальное, но масса возможностей для карьерного роста. Приглашаем только самых целеустремленных и инициативных.
– Салли, – повторила Рут.
– А что, хорошо, – сказал Рой. – Ты это сейчас сочинил или все утро придумывал, дожидаясь, пока я приду, чтобы мне это сказать?
Салли проигнорировал и эту фразу, и Рут, сверлившую его взглядом.
– Я вот чего не понимаю, – ответил он Рою. – Карл Робак только что говорил, мол, ему нужен кто-то, кто заделает дыру в коллекторе. Что же ты даже не пикнул? Не сказал ему, что ищешь работу?
Рой извлек зубочистку из алого целлофана и задумчиво ее жевал.
– За что ты меня так не любишь? – наконец спросил он. – Я ведь ничего тебе не сделал.
– Подожди, вот еще одно, – произнес Салли, едва Рой направился прочь. – Требуется опытный воришка. Желательно отсидевший. Ночные смены.