Дураки
Шрифт:
И первым при Капусте был Месников.
Тем обиднее показался Виктору Евгеньевичу отказ Месникова ему помочь.
А просил помочь Дудинскас с получением лицензии на производство бланков ценных бумаг,которую «Артефакту» никак не хотели выдавать в Министерстве финансов.
Производство чеков и чековых книжек, акций, облигаций, сертификатов — это и была та самая свободная ниша,которую выбрал Виктор Евгеньевич Дудинскас для своей типографии.
— Дело нужное, — сказал Месников, выслушав Дудинскаса и небрежно, как показалось Виктору Евгеньевичу, просмотрев принесенные им образцы продукции. — Я с вас прямо удивляюсь. За что ни возьметесь, все у вас получается. И вам хорошо, и государству польза.
— Это у меня такое правило, чтобы векторы интересовскладывались.
— Правило хорошее, но с вашими образцами вам надо бы подойти к Степану Сергеевичу. Все, что касается ценных бумаг, это его епархия.
Виктор Евгеньевич огорчился. Зная, что Месников всесилен, такого поворота он не ожидал. Тем более что председатель Госэкономплана Лонг хоть и числился вице-премьером, но подчинялся Месникову.
— Футболите? — обиженно спросил. — С какой стати ваш Степан Сергеевич станет меня принимать? Я ведь для него кто?Частный предприниматель...
Но нет, Месников вовсе не намеревался его отфутболивать.
— Примет! — успокоил он Дудинскаса, едва заметно улыбнувшись. — Сейчас прямо и подойдите. Мне кажется, он вас даже поджидает...
Пока Виктор Евгеньевич петлял коридорами и переходами Дома правительства, пробираясь в правое крыло здания, несколько этажей которого занимал Госэкономплан, Месников, видимо, позвонил Лонгу и его предупредил. Во всяком случае, Степан Сергеевич действительно поджидалДудинскаса в широко распахнутых дверях приемной, всем своим видом демонстрируя приветливость.
Оказалось, что он совершенно свободен, никуда не спешит и с учетом важности дела готов уделить Виктору Евгеньевичу столько времени, сколько тому необходимо.
Лонг разглядывал ворох образцов на своем столе. Тонко прорисованные, с витиеватыми, как на деньгах, гильошными узорами, отпечатанные в мягких полутонах, все они выглядели вполне настоящими.На просвет, как на деньгах, обнаруживались водяные знаки. Да и сама бумага на ощупь не уступала новеньким хрустящим купюрам.
— Обратите внимание на то, как мы используем элементы народного декора. Пытаемся создать свой национальный стиль. Культура государства определяется и этим.
Лонг согласно кивнул. Да, культура. Да. Дудинскас пояснял, Лонг рассматривал, обращая внимание.
Собираясь к Месникову, Виктор Евгеньевич не зря прихватил с собой портативный индикатор и большое увеличительное стекло на штативе с подставкой. И теперь показывал Лонгу, как в лучах ультрафиолетовой лампы на бумаге появляется невидимое в простом свете изображение,
— Здесь у нас нанесено специальное магнитное поле. Без прибора его не обнаружишь.
— И сколько вы применяете таких хитростей?
— Сегодня используем до девяти степеней защиты от подделки. Но разрабатываем и внедряем новые. Вот, например, микротекст, он различим только при десятикратном увеличении...
— Невозможно подделать?
— Подделать можно все, — сказал Дудинскас важно. — Вопрос только в том, во сколько это обойдется. У специалистов считается, что если затраты на изготовление фальшивки соизмеримы с выгодой, которую мошенники могут в итоге получить, то все в порядке.
— Ну да, — понимающе кивнул Лонг, — теряется смысл.
— Обратите внимание на тонкость и чистоту линий. Качество печати — это ведь тоже способ защиты. Давайте сравним...
Виктор Евгеньевич достал из бумажника новенькую российскую десятку, поместил ее под увеличительное стекло на штативе. Включил подсветку.
— Вот смотрите... Тоненькие линии защитных сеток. На глаз, казалось бы, идеальные, но при увеличении у них лохматые края... Теперь сравним с нашей продукцией... Замечаете разницу? И это при десятикратном увеличении... А для экспертизы увеличивают и в двадцать пять раз.
Лонг, подняв на лоб очки, увлеченно рассматривал. Творца в нем было уже процентов на сорок...
— Это же мировой уровень!
— Ну, положим, до мирового уровня нам еще далеко... У вас есть доллар?
Степан Сергеевич смутился. Доллара у него не было. Он их терпеть не мог. С той поры как они появились в полулегальном обращении, что Главному Экономисту государства, «переходящего к рынку», создавало немало проблем.
К тому же он вырос в такое время, когда за долларовую купюру давали пятнадцать лет. А потом и высшую меру...
Виктор Евгеньевич снова полез за бумажником. Достав однодолларовую банкноту, он поместил ее под лампу индикатора. Чуть помедлил, потом как бы смутившись, торопливо отдернул руку. Но не быстрее, чем Лонг успел рассмотреть: на зеленом поле засветилась надпись: «Артефакт». Это был уже несколько раз испытанный трюк.
— Неужели и такое могли бы? — спросил Лонг испуганно.
«Все-таки начальники наши совсем как дети», — подумал Дудинскас.
— Да нет, нет, это так... Шутка.
Виктор Евгеньевич вынул из бумажника пятьдесят долларов и протянул Лонгу. Тот протестующе выставил ладони и испуганно отодвинулся.
— Берите, берите, — улыбнулся Дудинскас. — Самодельное взяткой не считается. Это вам в качестве сувенира.
Сергей Степанович нерешительно взял купюру, но, всмотревшись, облегченно засмеялся. Вместо портрета президента Вашингтона красовалась физиономия Виктора Евгеньевича Дудинскаса. Подпись гласила «Fifty Dudinskas». Там, где располагается номер и серия, были помещены факс и телефон «Артефакта». На обороте — изображение ветряка.
— Это мне ребята к юбилею изготовили вместо визитных карточек. Учебно-тренировочная работа...