Дураки
Шрифт:
— Невероятно! Неужели все это можно сделать в наших условиях, то есть на вашем оборудовании?
Беседа для первого знакомства текла уже совсем непринужденно.
То, что в его типографии смогли изготовить такой «сувенир», было для Виктора Евгеньевича действительно подарком. Тем более изготовить «на колене», потому что никакого особого оборудования у них нет. Но зато освоена уникальная технология, разгаданы многие ее секреты и, самое главное, усвоено несколько правил.
Все началось с ерунды.
Дудинскасу понадобился небольшой трактор с экскаваторным ковшом и ножом от бульдозера — убирать навоз на ферме. Такие машины выпускал его сосед Василий Шильдиков. «Святому делу как не помочь!» Тем более что весь заводской двор был у него забит готовой продукцией, которую никто не покупал.
Услуга за услугу, и через неделю Шильдиков обратился к Дудинскасу со встречной просьбой. Спасти его предприятие могло только сто тысяч акций (завод приватизировался), но где их взять?
— Сумеете напечатать? Разумеется, не за так. Услуга состояла уже в том, чтобы суметь:ни одна из местных типографий за такую работу не бралась.
— Чем же, интересно, ты будешь платить? — поинтересовался Виктор Евгеньевич, хотя знал, что денег у Шильдикова нет, а выручать соседа ему все равно придется.
Но деньги как раз были.
— Банк дает беспроцентную ссуду.
— Они что там, совсем свихнулись? Ты же на картотеке.Все счета Шильдикова были блокированы: долги и штрафы за их неуплату.
Но в сумасшедшем доме свои правила.
— Они-то как раз не свихнулись. Тракторы сегодня никому не нужны, а за бумажки народ почему-то готов платить... Все хотят быть акционерами. Все хотят получать, не работая... Вопрос в том, сможете ли вы их отпечатать, причем быстро. И не хуже, чем у людей.
— Отпечатать мы можем все, — Виктор Евгеньевич привычно блефовал.
Вечером Боря Пушкин, главный издатель «Артефакта», был откомандирован в Москву «за опытом». Через пять дней он прикатил из столицы на такси, привезя сто тысяч готовых и даже пронумерованных бланков, купленных им в одной из частных фирм при российском Спецзнаке. Изготовлены они были по всем правилам и в полном соответствии с требованиями, которые он заодно у москвичей и выведал.
Оставалось только впечатать название предприятия и номинальную стоимость акции. На всю работу у них ушло не больше недели.
Каждый листок стоил от ста до пятисот тысяч рублей [43] . «Артефакту» причиталось пять процентов, то есть от пяти до двадцати пяти тысяч.
Это была золотая жила.
Миша Гляк, прослышав о таком, тут же примчался.
Но на комиссионные Гляк не претендовал. Он ведь и представить не мог, насколько попал в точку, говоря, что если что и печатать в типографии, так только деньги. Лучше всего — для себя.
43
От двадцати до ста долларов.
— Проставьте хотя бы бутылку.
Вовуля
С Гляком вместе они подсчитали рентабельность новой продукции. Вышло около тысячи процентов!
— Ну вы, блин, даете! На ста граммах тут можно снять столько, сколько с вашими книгами на тонне. На хрена нам теперь суперМАЗы!
Виктор Евгеньевич удовольствия не скрывал:
— Из глины, Вова, можно делать кирпичи. Это самое тупое. Тогда глину нужно возить вагонами. И быть ее рабом. Но можно делать посуду — тут уже нужно шевелить мозгами, а не лопатой. А лучше всего лепить свистульки, причем красивые...
— Ваши свистульки еще надо продать, а эти бумажки у нас, блин, с руками оторвут, ~ произнес Вовуля с энтузиазмом старателя, застолбившего золотоносный участок.
Сомнений в том, что новое дело надо немедленно осваивать, ни у кого не было.
Но кого поставить на новый участок?
Можно бы, конечно, пригласить кого-то из специалистов-печатников (желающих хоть отбавляй), но как раз профессиональной зашоренности Дудинскас всегда боялся больше всего. Тем более что специфики работы с ценными бумагами никто из здешних полиграфистов все равно не знал...
Нет, тут нужен человек свежий, но проверенный и надежный. А разве бывают люди надежнее, чем друзья студенческих лет.
Тут и всплыл на горизонте, как старый спасательный вельбот, Гоша Станков.
В студенческие годы они устроили новогодний бал-маскарад. Сейчас не вспомнить, зачем это было нужно, но добились, чтобы из тысячи участников почти все были в костюмах. По сценарию Дудинскаса требовалось десять тысяч шестьсот наименований реквизита.
Гоше Станкову выпало доставать хлопушки. За два дня до маскарада он сообщает:
— Хлопушек нет.
— Что значит нет?!
— А то и значит, что их вообще нет, их больше не продают, они запрещены из-за взрывоопасности.
— Что значит не продают? Ты узнал, где их производят?
— В Ленинграде их производят.
— А ты съездил в Ленинград, ты побывал на заводе? Или ты совсемговно?!
Станков смотрел на Дудинскаса: «Что он несет? Если человек не съездил в Ленинград за какими-то хлопушками, то он говно?»
Они поссорились, причем навсегда.
Через тридцать лет Георгий Викторович Станков пришел в «Артефакт». Он успел отслужить офицером на флоте, поработать парторгом гигантского «почтового ящика», как называли военные заводы, потом в оборонном отделе ЦК партии, вырос, как тогда говорили, до руководящих постов:
— Тебе это покажется смешным, — сказал он, — но все тридцать лет я про те хлопушки вспоминал. Понимаешь, чем бы ни занимался, всегда не хватало людей, которые, если уж взялись, так чтобы сделать.Масштаб проблемы не важен, и ты был прав. Сделать!