Два билета из декрета
Шрифт:
– Ну, или не сделала, - постаралась выкрутиться Саша.
– Катерина Сергеевна дала задание, а Яна не успела. Бывает. Правда же?
Ох… Да заткнулась бы ты уже, Сашенька. Уволить тебя отсюда нельзя, но, судя по молниям в глазах Гобры, она найдет более радикальный способ избавиться от идиотки. Киллера наймет, к примеру.
– Что прика… доверила делать Екатерина Сергеевна Яне? – с нажимом спросил Игнатов, глядя на нашу офисную дурочку.
Та, почуяв неладное, уставилась в глаза Гобры и беззвучно открыла рот. В кабинете стояла аквариумная тишина. В мою сторону никто не смотрел, я же могла внимательно
– Произошло недоразумение, - наконец прошипела Гобра, - я действительно…
Смотреть на свержение первой фаворитки императора неприятно. Участвовать в революции и самолично свергнуть стерву – еще хуже. И это была совсем не моя история, не про меня написанная книга, не обо мне снятое кино. Поэтому я в очередной раз напялила на себя черный плащ и кинулась спасать свою врагиню.
– Извините за опоздание, - мой голос оборвал признание Гобры на полуслове, - меня вызвали в школу к сыну решить административные вопросы, такое больше не повторится. Я предупредила Екатерину Сергеевну сообщением, она была в курсе. – Та непонимающе моргнула, но взгляда от меня не отвела. Словно загипнотизированная, Катенька слушала каждое мое слово.
– Я не получала задание по оригами. Да даже если бы получила, то не смогла бы его выполнить, это просто нереально. Тысячу журавликов за рабочий день, какой идиот такое придумает? Но утром, когда я прибирала в кабинете, то увидела ящик с какими-то фигурками из бумаги, может быть, вы их ищете? Саша, он за моим столом.
Со счастливым визгом Сашенька кинулась доставать пропажу и, пыхтя от напряжения, выволокла огромную картонную бандуру ближе к креслу своей начальницы. Екатерина Сергеевна с минуту смотрела на непонятную, новую для себя коробку, потом открыла ее и медленно достала на свет журавля.
Он был выполнен безупречно (целую ручки моего Олега)из тонкой белоснежной бумаги. Довольно дорогой, но в канцелярском магазине под домом другой не было.Моя фигурка отличалась от их так же сильно, как Венера от Юпитера. Вроде бы и то и другое небесные тела. И это, пожалуй, единственное, что их роднило.
– Какая аккуратная работа, Саша, - послышался насмешливый голос Игнатова, - молодец, Екатерина Сергеевна, отлично справилась с задачей. Как знала, что и кому доверить, правда же? И ты, Яна... тоже молодец.
Его губы дрогнули в знакомой, по-кошачьему ленивой улыбке, он подхватил здоровую коробку и молча вышел из кабинета. На прощанье шеф повернулся, черные его глаза сфокусировались на мне и блеснули. Лукаво, маняще, будто сулили что-то божественное, если ты плюнешь на правила приличия и пойдёшь за ним, как ребенок за трубадуром. Ну черт, а не мужик!
– Фууух, пронесло. Легко отделались, правда, Екатерина Сергеевна?
Гобра, не отрываясь, смотрела на меня. Сначала удивленно. Затем оценивающе. Под
– Яна, не опаздывайте больше, - вежливый тон давался ей через преодоление и ломку гнилого стержня внутри, - и садитесь за стол, у нас на сегодня много дел.
Подумалось, что на змеином диалекте это означало «спасибо». Мое лицо готово было лопнуть от напряжения, так сильно я подавляла рвущуюся наружу улыбку. Пришлось сдержаться. Я сжала губы в куриную попку и сухо ответила:
– Лично я обожаю, когда на работе много дел.
***
Глава 7. Бег, как способ самообороны
А я косы обрежу!
И в монастырь уйду! В мужской!
Три богатыря
Мишина учительница дозвонилась до меня не с первого раза. И не со второго. Когда я закончила с утренней рутиной, отсидела свой час на планерке, выполнила очень важное срочно-обморочное поручение Кати и, наконец, взяла в руки телефон, то увидела там четырнадцать пропущенных звонков.
Три от Тамары Васильевны.
И одиннадцать от Олега.
Я выбежала из Мельницы, торопливо застегивая ветровку на ходу: в лицо дул сентябрьский ветер. Обогнула курилку, кивнула Брикс, слетела по лестнице вниз, чуть не сбила дядю Гришу, выскочила, будто выпущенная из лука стрела, на дорогу и, в конце концов, остановилась. Точнее, меня остановили. Черная Инфинити, припаркованная в неположенном месте, перегородила мне проход, и я, не заметив ее, уперлась руками в наполированный до блеска капот.
– На пожар?
– лицо шефа показалось в открытом окне.
– В школу, - сглотнула я и добавила: - Там Мишка подрался.
– Подрался?
– недоверчиво переспросил В.Г.
– Ну, точнее, побили… До меня учительница не могла дозвониться, понимаете, он там один сидит в медпункте. Я на такси туда и обратно. Я очень быстро вернусь, Виталий Геннадьевич, а потом задержусь после работы и все доделаю.
Дверь пассажирского сиденья молча распахнулась передо мной, и я услышала спокойный, уверенный голос:
– Садитесь, я довезу.
Ехали молча. Виталий Геннадьевич не спрашивал меня ни о чем, казалось, он считал мое состояние и сделал все, чтобы его облегчить. Выключил кондиционер, открыл окно, включил радио Джаз. Поток воздуха, дувший прямо в глаза, саксофон, запахи осеннего города и абсолютное чувство комфорта, что мягким коконом окружило меня, вытеснили тревогу. Почти что полностью, за исключением тусклого, еле ощутимого следа.
Мой Миша. Мой маленький мальчик Миша, сегодня ты столкнулся с первой жизненной несправедливостью, и никого из взрослых не было рядом, никто тебе не помог...
Игнатов припарковал свою машину там же, где и две недели назад, и на этот раз я не теряла времени на поиск дороги, а сразу побежала в нужном направлении. Чуть поодаль раздались пружинящие мужские шаги: за мной шел Виталий Геннадьевич. Это было странно, но не смертельно. Даже наоборот, его присутствие словно добавляло мне уверенности и рядом с ним я из Янки Птахи превращалась просто в Яну. Становилась самой собой. А это сейчас было для меня необходимо.
Мы вывернули из-за угла, и впереди, в нескольких метрах от центральных ворот школы, я увидела Мишу и Олега.