Два билета из декрета

Шевцова Каролина

– Зайка, с тобой все хорошо, не болит, давай я посмотрю? – Я кинулась целовать слегка опухшее от слез лицо сына. Нос был разбит, на руках – царапины. Он скривился, демонстрируя мальчишечью браваду. Парни плачут, но не на публике.

Порванный рюкзак и разбитая вдрызг репутация беспокоили сына больше, чем шишка на лбу. Я не успела поговорить с Мишкой, как меня окликнул Олег:

– Раньше не могла приехать?

– Я не слышала телефон, приехала, как только увидела пропущенные. Кто его так? Ты поговорил с учителем?

–

Яна, ты взрослый человек, и телефон тебе был куплен, чтобы иметь возможность связаться с тобой. А если бы я не приехал? А если бы война?

– Ну, слава богу, на этот раз без войны обошлось.

– Надо поставить тебе на звонок что-нибудь матерное. Спорим, тогда ты будешь отвечать как миленькая, чтобы твои коллеги не услышали, как поет Кровосток, к примеру?

Я скривилась от его нравоучительного тона:

– Олег, меня вполне устраивает мой звонок на телефоне. Я бы ответила сразу, если бы могла. Но я не могла, понимаешь? Я весь день была занята работой.

– Ты просто королева отговорок.

– Я не хочу говорить об этом здесь и сейчас, не при Мише, - с нажимом ответила я.

– Очнись, солнце, Миша давно ушел, стоит с хреном твоим кудрявым разговаривает.

Я обернулась, и от увиденного брови мои поползли вверх, до самой макушки. Игнатов сидел на бордюре, словно ему было совсем не жаль испачкать свой черный лощеный костюм, и о чем-то оживленно болтал с Мишкой. Тот в ответ хохотал, пытаясь сдержаться и не кривить от боли моську. Храбрился перед незнакомцем. Отсмеявшись, он недоверчиво поднял на шефа глаза, вроде бы не веря в услышанное. В.Г. сделал странные пасы руками, что-то среднее между танцем и приемом в драке, что-то плавное и очень красивое. Миша завороженно следил и повторял за ним.

– Че он вообще сюда приперся? – процедил Олег.

– Меня подвез, я его попросила, чтобы не ждать такси.

Муж хмыкнул и ответил чужим, нарочито веселым голосом:

– Знаешь, Янка, была бы ты роковухой, какой-нибудь секс-бомбой, то я бы тебя даже заревновал.

Его слова неприятно царапнули изнутри, словно котенок лапкой. Не до крови, но очень болезненно. Меня было трудно обидеть, но сейчас Олегу, кажется, это удалось.

– Что ж, Олег. Тебе очень повезло, что я – это просто я, а не какая-нибудь секс-бомба. Потому что тогда у тебя были бы реальные основания для ревности. – Я увидела, как побледнело и вытянулось его лицо, и подумала, что перегнула палку. Сказала лишнее. А потому сразу перевела разговор на более важную тему: - Скажи, ты поговорил с родителями того мальчика? Эту проблему можно решить мирно?

– Зачем мне мирно? Я взял справку в медкабинете, сейчас отвезу его к педиатру, потом назначу встречу с родителями у директора. Мы должны дать понять, что так обращаться с нашим сыном нельзя.

– И думаешь, это поможет?

– Я хороший юрист, Яна, - отрезал Олег.

– Да, но потом будут другие мальчишки. И не всех родителей можно напугать директором

и справками. Мне кажется, это не выход, понимаешь?

– Нет, не понимаю, просвети.

– Я переживаю, что это только озлобит детей против него. За нами надолго не скроешься, нужно в первую очередь поговорить с Мишей.

– Ты хочешь, чтобы я научил его драться? – перебил меня муж: - Яна, я не какая-нибудь обезьяна, я решаю вопросы согласно букве закона. Но если тебе так хочется, то, конечно же, мы пойдем на бокс, будем учить его дубасить все подряд. Вам, девочкам, такое нравится, - не задумываясь, выдал Олег и добавил: - Ты отвезешь Мишу домой?

Обернувшись, я посмотрела на то, как сын пристроился рядом с Игнатовым, рассказывая ему о чем-то и чертя прутиком по асфальту для наглядности.

– У меня работа, драка Миши не повод, чтобы просить отгул.

– Ну, разумеется, - буркнул муж и позвал сына..

От этого разговора во мне остался бурый осадок гадливости. Будто все важное каждый из нас умолчал, спрятал при себе, но выплеснул на другого побольше яда. Тройную порцию, для надежности. Я не стала напоминать Олегу о том, что у него было еще два дня отпуска, а я только вышла на работу и еще не успела наладить отношения с начальством. Судя по настроению мужа, вечером нам и так предстоял неприятный разговор.

Миша неохотно встал с асфальта и пожал протянутую В.Г. руку.

– А вы приедете к нам в гости? – спросил он, преданно заглядывая в глаза Игнатова.

Тот на секунду задумался, подбирая слова, и ответил:

– Скорее да, чем нет. Но я не обещаю того, в чем не уверен на сто процентов.

– А на сколько процентов вы уверены?

– На шестьдесят три, - без тени сомнения ответил мой шеф.

Я поцеловала Мишу на прощанье и пообещала купить после работы что-нибудь вкусное. Он поспешно стер след моей помады с щеки и снова помахал Игнатову.

– Поехали? – раздалось у меня за спиной. – Кстати, Яна, твоему сыну нужен спорт. Думаю, карате подойдет лучше всего, искусство неспешного боя. С Михаилом я договорился на субботу, у вас не было планов на выходные? Или что-то не так?

Я сглотнула и ошарашенно кивнула.

Все блин не так, картавый!

***

– Нет, он никуда не пойдет, - в сотый за поездку раз повторила я.
– Это неудобно, дорого и вообще…

– А по шее получать очень удобно?
– спокойно спросил В.Г.

Он вел мягко, уверенно, едва касаясь ладонью руля. Нашу машину слегка заносило на пустых поворотах в сторону. Только это и проносящиеся мимо фигуры прохожих давали понять, что Игнатов едет с неприлично большой для города скоростью.

Какой русский не любит быстрой езды? Видимо, еврейская бабушка перечеркнула всю русскость во мне, потому что лично я быструю езду ненавидела.

Картавый посмотрел в мою сторону, и выражение его лица тотчас изменилось. Из расслабленного оно стало напряженным.