Двадцать восемь дней
Шрифт:
— Почему нельзя заморозить этот момент времени? — мне пришлось перебить его. — Почему жизнь не хочет течь по нашему желанию?
Голос начинал срываться. Если Гарри заставил бы меня сказать еще слово, я бы просто разревелась.
— Почему ты не можешь обнять меня сейчас, а не сидеть неподвижно, словно ты увидел Горгону?
Гарри прикусил губу, так и не сводя с меня глаз. Он потянулся, чтобы стереть слезу с моей щеки. Но как только его палец дотронулся до меня, я отпихнула его кисть, вставая с дивана. Он тут же встал, добегая и обхватывая меня своими руками. И я уже не
— Ш-ш-ш, — его голос был таким ласковым и теплым.
Я давилась словами, которые хотела сказать. Но они не были даже похожи на слова. Они слышались, как обычные всхлипывания, хотя в душе я просто кричала. Гарри усадил меня на край дивана, вставая на колени между моих ног. И все равно он был выше.
— Прости меня, хорошо? — его ладони упали на лицо, скрывая от меня его эмоции. — Я говорю и делаю быстрей, чем думаю.
Я стерла запястьем слезу и пододвинулась ближе к нему. От него пахло мятой и парфюмом.
— Знаешь что?
Гарри произнес это, слегка улыбаясь мне. Его зрачки дрожали в некоем страхе, который я не могла понять. Но в ту секунду я почувствовала, что владею им. Я почувствовала, что он уязвим. Дало ли мне это преимущество? Возможно, я бы воспользовалась этим, будь у нас больше времени. Но тогда мы не могли позволить себе такую роскошь. Я ласково спросила его о том, о чем он просил, и накрутила на палец одну его задорную кудряшку.
— Тот день, — Гарри нахмурился, с улыбкой роясь в своих воспоминаниях. — Тот концерт. Ты выделялась из толпы. Это был не самый мой удачный день, потому что с утра я поссорился с мамой и менеджером, но сейчас я понимаю, что это был как раз наоборот самый удачливый день.
Его глаза такие зеленые. Я никогда не видела таких. Конечно, люди часто подходили и заявляли, что у них изумрудного цвета зрачки, но они всегда были смесью с голубым, серым или коричневым. Глаза Гарри четко передавали зеленый цвет. И я больше ни у кого не увижу таких глаз. Но самое главное, я даже не вспомню такую мелочь через год. Голос Гарри снова вернул меня в чувства, как только он позвал меня по имени.
— Ты отличалась от них тем, что даже не слушала, что мы пели. Я видел это по тебе. Я привык, что фанаты в первых рядах всегда с телефонами; они всегда подпевают, когда их просишь; они кричат, плачут, машут плакатами, кидают разные предметы. Ты не делала ничего. Мне даже казалось, что ты вообще не смотрела на нас. Твои глаза с явным интересом изучали толпу вокруг тебя, сцену. Словом, что угодно, кроме нас.
Улыбка Гарри медленно превратилась в задумчивую ухмылку. Глаза переместились куда-то вниз. Он положил свои большие ладони на мои бедра.
— Мне стало интересно, зачем ты так старалась попасть на концерт, если тебе все равно?
Я вспомнила, как наугад купила билет у однокурсника.
— Меня это чертовски зацепило. Мне хотелось сделать что-то такое, чтобы ты стала такой же, как они. Хотелось возбудить в тебе чувства, интерес. И я не ожидал, — Гарри слегка качнул головой, усмехаясь
Удалось ли ему зародить во мне какие-то чувства? Определенно да.
Это были не просто чувства. Это были восхищение, волнение, страх, радость, боль, счастье и возбуждение в одном слове.
— Это глупый вопрос, потому что я не могу даже описать, что чувствую.
— Ты… ты ведь имеешь в виду в хорошем смысле?
Я подвинулась чуть вперед, прижимаясь бедрами к его талии. Впервые тогда я поняла, что такое потеря. Мне казалось, что я уже знала это чувство, но это было не так. Это гораздо хуже и сокрушительней. Я пальцем убрала кудри с его лба. Свои ладони я положила ему на щеки. Гарри хмурился, когда следил за моими действиями, а под конец неожиданно слабо улыбнулся мне.
— Это значит да?
Я кивнула ему сквозь слезы. Гарри поддался вперед, заставляя меня опрокинуться на спинку дивана. Внезапно диван грубо разложился в подобие кровати, и мы буквально свалились в лежачее положение. Это вывело меня на смех сквозь слезы, и Гарри тоже рассмеялся.
— Ты слишком тяжелый, — я хихикнула, стараясь избавиться от слез.
— Час назад ты не жаловалась.
Гарри перекатился в сторону, и я повернулась к нему боком, опираясь на локоть.
— Потому что ты тогда не валился на меня, — я прикусила губу и отвела взгляд, когда наши глаза встретились.
Короткий смешок вырвался из его рта, пока я пялилась на текстуру дивана.
— А я помню, как ты в первый раз начала психовать на эту тему.
У меня в глазах всплыли красные неудобные кресла в ряд и большой черный экран, охранник и как мы свалились на задние места в кинотеатре.
— Если ты помнишь, тогда мы чуть не…
— Да-да-да, — закрыв глаза, я выдавила из себя полу-стон полу-смех. — Господи, я все прекрасно помню. Зачем нап…
— Можно просто Гарри, — он хихикнул, и мне пришлось слегка пихнуть его.
Он задорно улыбался такой искренней улыбкой, что морщинки собирались в уголках его глаз, и мне не хотелось прекращать смотреть на это
Я люблю его?
Одно только упоминание его имени вызывало во мне множество теплых эмоций. Гарри.
— Мэри?
Облако воспоминаний и мыслей рассыпалось на детали какого-то паззла.
— Да?
Гарри повернул голову и посмотрел на меня пронзительным взглядом, и до меня дошло, что я сказала его имя вслух, когда думала о нем.
— Ничего, — я покачала головой. — Я сама не своя, извини.
— За что ты извиняешься?
За что? Я не знаю.
— Черт, извини, я просто в своих мыслях и уже не разбираю, что говорю.
— Опять.
Гарри слегка нахмурился.
— Что — опять?
Я не поняла, что он вообще говорит.
— Ты опять извиняешься, — Гарри присел, опираясь ладонью о диван. — За что?
Моя голова не соображала.
— Я, — он удерживал со мной длительный контакт глазами, гипнотизируя меня. — Я не знаю, изв…
— Не смей, — Гарри перебил меня, ухмыляясь и заставляя меня делать то же после того, как я осознала, зачем он перебил меня.