Две стороны одной монеты
Шрифт:
— Мы знакомы? — Эрик пристально смотрит на женщину в инвалидной коляске. Он бы не забыл кого-то, вроде нее.
— Можно сказать и так.
Она молчит, будто ждет, что Эрик вот-вот догадается, и он, не выдержав, снова спрашивает:
— Кто ты, черт возьми?
— Я Чарльз Ксавье. Мы с тобой уже общались.
Она касается двумя пальцами своего виска, и сбитый с толку Эрик слышит в голове знакомый мужской голос: «Здесь. В твоем разуме».
При встрече с телепатом Эрик должен был хватать его в охапку и, ломая все
— У тебя проблемы с половой идентификацией или твои родители очень хотели мальчика?
— Фу, как грубо с твоей стороны, мой мальчик. Я думал, лечение в психиатрической клинике сделало тебя толерантным к людям с особенностями.
Эрик дергается, словно от удара током, и непроизвольно делает шаг назад. Он так шокирован заявлением внезапного гостя (гостьи?), что не замечает, как в коридоре появляется еще один человек. Высокий рост, отглаженный серый костюм с иголочки, все то же холеное лицо с цепким взглядом черных глаз и противной улыбкой. Кажется, будто Эрик и не выходил из врачебного кабинета клиники. Только проседь на висках и новые морщины на лбу выдают возраст мужчины.
— Шоу…
— Для тебя, мистер Шоу, дорогой, — он входит в комнату и кладет правую ладонь на ручку инвалидного кресла. Женщина больше не смотрит на Эрика, ее взгляд опущен в пол, а губа нервно закушена. — И тебе бы стоило извиниться перед Мойрой. Она лишь благосклонно позволила воспользоваться своим телом, чтобы ее брат смог увидеть тебя. Того, кто в скором времени даст ему неограниченные возможности. Мы с Чарльзом очень рады твоему появлению здесь. После стольких лет… Верно, Чарльз? — рука опускается на худое плечо и стискивает его в ожидании ответа.
Эрик видит, как женщина сжимается от его прикосновения, но лишь на секунду. А потом поднимает на Эрика взгляд, в котором горит отчаянная решимость человека, которому больше нечего терять.
Женские губы еле шепчут:
— Да…
Мужской голос в голове Эрика почти звенит от напряжения:
«Е2.Е4. Белые объявляют войну. Ты со мной?»
Взгляд Эрика ровный и уверенный, как у человека, который наконец нашел то, что искал очень долго.
«Две фигуры против одного говнюка? Я согласен».
— Да пошел ты.
Шоу смеется.
— Ты забавный малый, Эрик. Я рад, что именно ты обладаешь столь редким и ценным даром. Думаю, с кем-то другим это было бы не так интересно.
Мужчина берется за ручки кресла и выкатывает Мойру в коридор, а потом манит Эрика за собой.
— Идем, Эрик. Я покажу тебе твой новый дом.
Вопросы роем крутятся в голове Эрика. Из чистого упрямства хочется остаться на месте, плюнуть под ноги смеющемуся мерзавцу и напоследок все же вонзить себе пружину в горло. Он успеет увидеть разочарование на его лице.
«Просто
Это уже аргумент.
Он с неохотой идет следом, слегка прихрамывая на поврежденное во время допроса колено. Взгляд Мойры-Чарльза сочувствующий, но она ничего не говорит.
— Ох, наверное, я должен извиниться за столь негостеприимное поведение моих помощников, — Шоу небрежно машет на разбитую губу Эрика и синяк на скуле. — Но это всего лишь небольшая предосторожность. Мы должны были убедиться, что ты не представляешь из себя больше, чем нам необходимо.
Эрик хмыкает:
— То есть того, что у вас есть мутант, читающий мысли, недостаточно?
Они идут по серому коридору с множеством неприметных дверей к лифту. Здесь нет окон, только стальной свет дневных ламп. Грузовой подъемник открывает перед ними свою пасть, и Шоу закатывает инвалидное кресло внутрь.
— Я думал, Страйкер объяснил тебе суть нашей маленькой проблемки, Эрик…
«Он не знает…» — голос Чарльза шепчет в голове Эрика, хотя в этом явно нет нужды. Мойра смотрит на него снизу вверх.
— Чарльз не может проникнуть к тебе в голову, вот в чем проблема. А посему пришлось воспользоваться старым добрым способом, он, знаешь ли, еще никогда не подводил. Без всяких там псионических штуковин.
В здании четыре этажа наверху и два подземных — Эрик машинально отмечает это, глядя на кнопочную панель в лифте.
— Почему? — Эрик смотрит на Шоу, а потом на женщину в кресле.
— Пусть он сам тебе объяснит. Чарльз.
Мойра нервно теребит плед, которым накрыты ее ноги. Но прежде, чем она начинает говорить, лифт прибывает на место, выпуская их в освещенный осенним солнцем коридор.
— Все дело в особенности магнитного поля твоего мозга. Твои нейроны как будто работают на защищенном канале, и это блокирует мои псионические волны. Даже усиленные Церебро.
«Какого хрена? Мы же разговариваем с тобой сейчас?»
Эрик надеется, что выражение его лица никак не выдает Шоу то, что пленник ведет с Чарльзом двойной диалог. Он пытается не отвлекаться от их беседы, но когда они проходят мимо гостиной, то вынужден прослушать ответ Чарльза.
— Как это понимать? — его вопрос обращен к Шоу, в пустоту и немного к тем, кто собрался в гостиной. Или, точнее, назвать это комнатой отдыха.
Несколько человек оборачиваются на его вопрос и здороваются с Шоу. Старик, жующий печенье, с интересом рассматривает Эрика через свои огромные очки. Седовласая бабуля, божий одуванчик, приветственно машет ему рукой со словами: «Здравствуй, Стивви. Ты ко мне?» Парень, страдающий, видимо, от врожденного заболевания ЦНС*, скрученный в кресле, продолжает равнодушно смотреть в телевизор, по которому идет бейсбольный матч. Женщина в цветастом халате с безумным взглядом обкусывает ногти, следя за игрой и что-то бормоча под нос.