Двоеверие
Шрифт:
На затылочной части обретённого шлема Женя отыскала порты для подключения кабелей. На лицевую часть должен был опускаться затенённый визор, но теперь он разбился, зато на лбу блестел чёрный глазок видеокамеры.
Ей повезло, она подобрала подходящий к портам шлема кабель и подключила его к компьютеру. На виртуальном дисплее появилась таблица файлов. Часть из них затемнена, они относились к основному накопителю информации. Все доступные файлы хранились на встроенной карте памяти и помечались датой «2089», значит со времени последней съёмки прошло без малого сорок Зим.
Перед просмотром Женя решила скопировать файлы на свой
– Молитвами святых наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас! – проговорил Егор.
– Аминь! – немного торопливо и с большим облегчением отозвалась она. Он вошёл в библиотеку, но не сразу увидел в глубине Женю, заставленную книгами и шкафами.
– Я здесь! – окликнула она. Лишь тогда Егор заметил её.
– Как ты? Не рано с постели и за послушание? Книгохранильница твоя не убежит, – подошёл он.
– Если все будем в праздности, то и о послушании забудем. Не спокойно мне, вот и тружусь. Скажи лучше, как там Дашутка? Очнулась?
– Ещё нет. За ней Тамара и медики из лазарета приглядывают. Как очнётся, так сразу передадут.
– Нынче все рядом, а когда ей в родительском доме плечо резали – проглядели, – горько закачала головой Женя. И всё из-за того, что в Монастыре слишком много новых людей. Он разросся, к ним съезжались на работу и на долгое поселение общинники со всего Междуречья. Раньше при строгом монастырском уставе даже маленькое преступление – редкость. Теперь же на человека напали посреди бела дня, да к тому же в родном тепле. – Неужто у нас стало хуже, чем на диких дорогах? Кто к нам в дом пробрался, пока Тамара отлучилась всего на две минуты?
– Сергей говорит, что Дашутка сама себе навредила, – осторожно сказал Егор. Женя ушам своим не поверила.
– Не может быть, ты что! Дашутка хоть и слаба и духом, и телом, но чтобы руку на себя поднимать… она ведь больше всего на свете телесной боли боится. Где мы стерпим, там она сразу в слёзы. Зачем отче на неё наговаривает, что она сама виновата? Нет, виновного нужно искать из общинников. Как тот безумец, которого вы в подвале закрыли?
– К Илье не ходи, – предостерёг Егор. – Не в себе он, Дарью зовёт, всю охрану замучил: где она, что она, как она? Просит её привести, Богом клянётся, что вреда ей не сделает, и плачет словно ребёнок.
– Ребёнок… нет уж, дети с ножами на людей не кидаются и так ловко не врут. Если он и правда Дашутку любит, то зачем этой осенью к другой свататься собирался? Люди очень уж сильно у нас изменились, Егор. Надо бы его допросить хорошенько…
– Так допрашивали.
– Ещё строже допрашивать, пока правды не скажет.
– Как же ты собираешься из него правду выпытывать? – укоризненно глянул Егор. – Мы потому и разрослись, что людям на слово в Монастыре доверяли.
Женя заметила свои сжатые до побелевших костяшек руки и вспомнила, каких страхов сама натерпелась в плену.
– Верно, Егор, извини, на душе муторно, в голове мысли не вяжутся, и больше всего страшно мне за Дашутку, – спрятала руки она. – Первейший судья над людьми – Царь небесный, дальше по власти от Бога. Отцу и решать, что с трудником делать. Настоятельской
– Тебе бы отдохнуть хорошо… – посочувствовал ей Егор, – час-другой выспаться до собора. Без тебя, как же справимся? И без того много горя свалилось на нас, если ещё сама расхвораешься…
В настоятельских покоях по приказу отца скоро должны были собраться высокие монастырские чины. Недавние новости сильно встревожили христиан: нападение Нави, ясаки, рыщущие по общинам, топливный голод, грозящий прервать караваны между сёлами и Монастырём, ещё слухи про большое языческое войско за Кривдой, в ту пору как в Обители по весне истощились запасы и обострились болезни, в лазарете у Серафима не хватало лекарств, в конюшнях нечем было кормить лошадей, и это помимо ежедневных забот: сборки оружия и торговли, паломничества, обустройства школы при храме, ремонта домов после Долгой Зимы, жалоб и споров между общинниками.
Но как бы не думалось Жене, всем миром они как-то справлялись. Но при мысли о монастырских проблемах её вдруг озарило, чего она по-настоящему испугалась, когда Навь рвала караван. Если бы тогда на стылой дороге её не стало, она бы не смогла больше ничем помочь живущим в Монастыре. Женя поёжилась от осознания, что подошла к грани, за которой настоящие знания от Бога равнялись ценой собственной жизни. Тем ужаснее показалось ей отцовское послушание, но и тем важнее.
– Егор, прошу, погляди вот на что… – Женя открыла ящик стола и вытащила добытую ей тетрадь в чёрной обложке, – это из-за неё караван вовремя не приехал.
Он придвинул один из стульев поближе к компьютеру, бросил беглый взгляд на шлем на столе и сел рядом. Женя протянула ему плотную тетрадь в чёрном кожаном переплёте со следами изгибов на корешке.
– Ты в караванах ездил больше моего и многое видел. Встречал похожее?
Егор поглядел на титульный лист с размытыми краями.
– Руны языческие.
– Да, а ты попробуй прочесть. Рунами из Поднебесья владеешь?
– Как бы я тогда торговал? – слегка усмехнулся Егор, но сколько б не морщился, прочесть ничего не сумел. – Вот ерунда! Мешанина какая-то. Одни руны на другие ползут и не складываются ни во что. Может быть это какая-то тайнопись?
– Вот и я о том… но ты листай дальше, посмотри на рисунки, – подсказала Женя, и Егор перелистнул пожелтелые от старости страницы. Женя наблюдала со всем вниманием, как меняется его лицо. – Я полдня разбиралась, хотела прочесть, но ничего не получается, нет ключа. И, самое главное… – она встала и наклонилась возле Егора, чтобы бережно перелистнуть страницы и указать ему на самые интересные на её взгляд рисунки. – Видишь, тут техника брошенная, вот толпа идёт по дороге, полосатые башни с воротами, ворон в кольце, лошадь не на наш манер сёдланная и двери запертые. Узнаешь что-нибудь?
– Ничего, – искренне признался Егор.
– А что если так? – Женя аккуратно взяла тетрадь и вернула ему на открытой странице. Со следующего рисунка на Егора смотрел маленький мальчик, Зим тринадцати отроду. Во взгляде его ощущалась какая-то вовсе не детская глубокая тайна.
– Никогда раньше не видел такого.
– Вот и хорошо, что не видел, – невесело кивнула Женя. – Это Повелитель Серой Орды, значит тетрадь написана об Исходе из городов далеко на востоке перед самой Эпохой Мора, марша к срединному перевалу, где Орда и сразилась с дружинниками из Поднебесья и затем перемёрзла. Но это ещё не всё…