Двоеверие
Шрифт:
– Башня, ветер триста градусов, три метра, взлёт разрешаю.
– Серый Ноль Два, взлетаю.
Движением затянутой в перчатку руки пилот прибавил мощности двигателям, Финист начал разгон, чуть присел на переднюю стойку и затем приподнялся. Земля ускользнула вниз, самолёт немного набрал высоту, и пилот снова вышел на связь.
– Гнездо-круг, Серый Ноль Два взлёт произвёл.
– Серый Ноль Два, Гнездо-круг, набирайте эшелон пять ноль, влево курс один восемь ноль.
– Понял, пять ноль, влево один восемь ноль – Серый Ноль Два.
– Серый Ноль
– Серый Ноль Два, влево на Перевал, принял.
Вид за кабиной слегка накренился, Финист лёг на крыло. В кадр попали взлётные полосы аэродрома с чередой низких белых цилиндров, потом большой город с жилыми кварталами, линиями дорог и кольцами магистралей. Финист выровнялся и теперь кроме серого неба за колпаком ничего не было видно.
– Серый Ноль Два, набирайте эшелон шесть ноль.
– Ноль Второй, шесть ноль, понял.
На этом видео оборвалось.
– Ничего не понятно, всё цифры какие-то, – потёр подбородок Егор.
– Да, очень странно. Кажется, Серая Орда из одних дикарей состояла. Люди тридцать Зим выживали в городах на востоке без воды и без света, обычных-то машин не осталось, а здесь не только самолёты, но и лётчики, которые смогли их поднять. Даже связь слышно, хотя радиосигнал нынче в ста шагах пропадает.
Женя включила следующий видеофайл. Картинка тряслась, перед носом Финиста мелькала земля, если точнее, зубчатый горный хребет. Пилот держал самолёт слегка позади и левее огней впереди летящего Финиста. В эфирных помехах зашипел голос.
– Второй, цель слева, техника, удаление четыре. Наблюдаешь?
– Наблюдаю, – ответил пилот, хотя через серый кисель изображения ничего не было видно.
– Заход по ним. Потом набор на точку, пять тысяч.
– Понял, заход, потом набор пять тысяч на точку.
– Не ниже пяти.
– Понял, не ниже пяти. Левый вираж, работаю по технике… сброс.
Самолёт нырнул, горы выросли, кабина содрогнулась и к земле устремились дымовые следы от ракет. Больше Женя ничего не увидела и не узнала о битве на перевале, только эти короткие, словно выхваченные из чужой памяти кадры.
– Негусто. И это всё? – спросил Егор, когда видео выключилось.
– Остальное на основном накопителе, но его нам не отыскать, – на Женю совсем накатила усталость, она протёрла ладонью лицо, кожа казалась холодной и липкой. Болели глаза, должно быть она отвыкла от долгой работы с компьютером. – На шлеме записаны самые важные моменты полёта: взлёт, стрельба и посадка.
– Ну, взлёт со стрельбой мы посмотрели. Показывай дальше, – поудобнее сел на стуле Егор.
Последняя запись началась с напряжённого бормотания.
– Сеня, тягой... тягой попробуй его разогреть.
– ####, она валится! Левый движок тяга двадцать, я не вижу ни ###, облачность десять баллов, плоскости оледенели.
– Сеня, ты вниз ушел, я тебя не вижу. Тангаж!
Взвыл тревожный сигнал, раздался электронный женский голос.
«Вууп-Вууп! ПРОВЕРЬ ВЫСОТУ!»
– Топливо в левый не поступает.
– Правый двигатель
«Вууп-Вууп! НЕ СНИЖАЙСЯ!»
– Две тысячи! На ручку не реагирует, рули высоты намертво!
«Вууп-Вууп! НИЗКО ЗЕМЛЯ!»
– Сеня, второй на полную и тангаж. Что со вторым?!
– Второй тяга шестьдесят… падает, скорость триста, ручки не слушается. Высота тысяча!
«Вууп-Вууп! НИЗКО ЗЕМЛЯ. ТЯНИ ВВЕРХ!»
– Катапультируйся! Бросай её на###!
«Вууп-Вууп! НИЗКО ЗЕМЛЯ. ТЯНИ ВВЕРХ!»
– Катапуль…
Голос пилота оборвался вместе с изображением. Последнее, что было видно на записи, как кабину заволокли снег и дым.
Всего три видеофайла и больше ничего важного, только имя пилота Серой Орды. Его судьбу додумать было несложно: страшные холода настигли Финистов в воздухе, один из них рухнул, но пилот успел выпрыгнуть и приземлился на Вороньей Горе, или может быть его парашют отнесло ветром туда, откуда он смог добраться до горящих обломков. Когда же пламя угасло и навалились морозы, пилот нашёл на вершине пещеру с горячим источником. Вряд ли его вовремя нашли и спасли, если вообще искали. Шлем пролежал сорок Зим в галерее пещер, пока его не обнаружили Дивы.
– Даже представить страшно, каково это – падать в железной птице. Смотреть, и то боязно, будто смерть за горло берёт и не откупишься. Вот почему люди больше по небу не летают, – едва сумел перевести дух Егор.
– Люди больше не летают, потому что у грехов крыльев нет. Но настанет день, сбросим груз грехов и снова поднимемся в небо, как встают после молитвы, чтобы воскреснуть, ибо и телом, и духом очистимся, – говорила Женя, кадр за кадром прокручивая запись со взлётом.
– Что ты ищешь? – присмотрелся Егор к бесцветным картинкам. Женя внимательно смотрела на город, всего на пару секунд показавшийся под самолётом.
– После Мора в нём никого не осталось, все ушли за Ордой. Нет больше Серых, и Повелителя нет. Но, как подумаю, что их город стоит в запустении и все, кого мы боялись, стали только страшными сказками, за наше будущее ещё сильнее боюсь.
– Мы – не Серые, и живём не в Эпоху Мора. Да и если бы они знали, какого жить будет в Оттепель, то ещё бы поспорили, чья сказка страшнее, – ответил Егор.
– Верно, не дожили мы ещё до часа, где нет ни плача, ни вопля, ни неизлечимых болезней, и наше прежнее ещё не прошло, – коснулась Женя иконки, запустила принтер и распечатала захваченный кадр.
– Как раньше назывался этот город? – спросил Егор.
– Это не просто город. Ещё во времена Тёплого Лета он был самым большим в нашем Крае. Нынче из-за величины его и вовсе называют сразу несколькими городами. Холодные улицы, запустелые дома, лабиринты дорог, клети кварталов – если заблудишься, можно не выбраться. Мы сорок Зим думали, что Серые Города вымерзли и заросли диким лесом, как остальные, брошенные и позабытые. Но дороги оттают, пути в неисхоженные восточные земли откроются… – Женя подняла взгляд от распечатки, – и тогда дело лишь в том, кто будет первым?