Дворцовый переполох
Шрифт:
О, значит, у меня все-таки были какие-то неприличные похождения с противоположным полом, даже если я была так мала, что не запомнила их!
— Мама, я была у дедушки, — понизив голос, начала я. Нельзя было упускать возможность поговорить. — Он неважно себя чувствует. Мне кажется, тебе надо его навестить…
— Я бы и рада, милочка, но сегодня уже возвращаюсь в Колонь — нарочно подгадала поезд, чтобы попасть на пароход. Макс чахнет с тоски. Передай дедушке, что в следующий раз, когда приеду, я его навещу, хорошо?
Принесли крем, упаковали, приняли уплату. Маму с почетом и поклонами проводили из магазина. Я смотрела
— Так, девушка, снимайте униформу, — приказал администратор.
— Снимать?
— Вы уволены. Я слышал, каким тоном вы осмелились говорить с одной из наших лучших покупательниц. А мисс Фейруэзер клянется, что слышала, как вы вообще требовали, чтобы миссис Клегг ушла. Вы чуть не разрушили репутацию «Хэрродса» бесповоротно. Ступайте. Снимайте униформу, и чтобы духу вашего здесь не было.
Сказать хоть слово в свою защиту я не могла — иначе бы сразу выяснилось, что я лгунья под фальшивым именем. Поэтому я ушла. Эксперимент с работой занял всего пять часов.
Когда я вышла на улицу, было два — погожий весенний день, сияющее солнце, щебет птичек в Кенсингтонском саду. А в кармане у меня было ровно четыре шиллинга, сегодняшний заработок.
Я бесцельно брела в городской толпе. Домой идти не хотелось, что делать дальше, я не знала. Была суббота, многие рано освободились с работы, на улицах было людно. Никогда больше не получу места ни в каком универсальном магазине, расстроенно думала я. Очень может быть, что я вообще больше не найду никакой работы и умру с голода. Ноги у меня заныли от усталости, а голова закружилась — я давно не ела. Да ведь в «Хэрродсе» мне даже не предоставили обед, сообразила я. Замедлив шаг, я огляделась. В ресторанах я понимала мало. Люди моего круга не ходили в публичные места есть за деньги. Они ели дома, если только их не приглашали к себе друзья или соседи. Когда я выезжала в свет, то нас кормили ужином на разных балах. Правда, как-то меня водила в отель «Ритц» пить чай тетушка одной подруги, но в «Ритце» с четырьмя шиллингами в кармане делать нечего. Я знала «Фортнум и Мейсон» и «Кафе Ройял» — тем мои познания по части кафе и ресторанов и ограничивались.
Оглядевшись, я поняла, что в задумчивости дошла по Кенгсингтон-роуд до Кенсингтон-хай-стрит. Увидела знакомую вывеску универсального магазина «Баркерc» и сообразила, что у них должна быть чайная, но твердо решила, что в жизни больше не переступлю порог таких магазинов. В конце концов я зашла в презренный «Лайонс», заказала чай и лепешку — и сидела там, жалея саму себя. Если соглашусь пойти во фрейлины к престарелой принцессе, по крайней мере, буду сыта. И по крайней мере, со мной будут вежливо разговаривать — не придется терпеть таких людей, как мисс Фейруэзер и тот администратор. И никакого риска натолкнуться на маму.
Кто-то подошел к моему столику. Я подняла голову и увидела темноволосого юношу, небрежно одетого, но не лишенного привлекательности. Он широко улыбался мне.
— Ну и ну, это вы! — произнес он с легким призвуком ирландского выговора. — Глазам своим не поверил. Иду мимо, гляжу — за окном вы сидите. Да неужто это ее милость собственной персоной? Ну, думаю,
Его темные непокорные волосы курчавились, в синих глазах прыгали хулиганские искорки. Я так занервничала, что, как ни неприятно было, а пришлось дать отпор:
— Прошу прощения, но мы, кажется, друг другу не представлены, — сказала я. — А с незнакомыми мужчинами я не разговариваю.
Тут он закинул кудрявую голову и расхохотался.
— О, отличный ход. Незнакомый мужчина! Вы разве не помните, как танцевали со мной на охотничьем балу в Бадминтоне несколько лет назад? Вижу, не помните. Я уязвлен до глубины души. Обычно я произвожу неизгладимое впечатление на барышень, которых мне довелось держать в объятиях. — Он протянул мне руку. — Дарси О’Мара. Или надо было бы сказать «достопочтенный Дарси О’Мара», поскольку вы явно неравнодушны к титулам? Мой отец — лорд Килкенни, и род наш куда древнее, чем вашего замечательного семейства.
Я пожала протянутую руку.
— Здравствуйте, — нерешительно сказала я. Будь мы и правда знакомы и тем более если бы мы хоть раз с ним танцевали, такого юношу я бы запомнила. — Вы точно меня ни с кем не путаете?
— Леди Джорджиана, разве нет? Дочь покойного герцога, сестра унылого Бинки?
— Да, но… — я запнулась. — Удивительно, что я забыла, как мы танцевали.
— Наверно, в тот вечер у вас были кавалеры поинтереснее.
— Уверяю вас, нет, — с жаром ответила я. — Все кавалеры, которых я помню, были просто тоска зеленая. Говорить желали только об охоте.
— В охоте ничего плохого нет, — заметил Дарси, — но всему свое место. И в обществе молодой девушки найдется много занятий получше.
Он взглянул на меня так откровенно, что я покраснела и сама на себя разозлилась.
— Простите, я хотела бы допить чай, пока он не остыл, — я опустила взгляд в чашку, где колыхалась бурая неаппетитная жидкость.
— Не позволяйте мне вам мешать, — сказал Дарси, выразительно помахав рукой. — Пейте, пейте, если полагаете, что переживете эту рискованную затею и не отравитесь. Тут, знаете ли, мрут по клиенту в день. Тело потихоньку выносят через черный ход, и кафе работает дальше, будто ничего не случилось.
— Не может быть! — я не выдержала и засмеялась.
Дарси улыбнулся.
— Так-то лучше. Никогда не видел такого мрачного выражения лица, с каким вы тут сидели. Что случилось? Вас обманули и бросили?
— О нет, ничего подобного. Просто жизнь моя сейчас невыносимо ужасна.
И тут я, сама себе удивившись, поведала Дарси о комнате в холодном доме, о неловкой истории в «Хэрродсе» и о грозящей ссылке в глушь.
— Сами видите, радоваться мне особенно нечему, — заключила я.
Дарси посмотрел на меня внимательно и спросил:
— Скажите, у вас есть в Лондоне нарядное платье?
— Нарядное как для званого ужина или как для церкви?
— Как для свадьбы.
Я снова рассмеялась, но несколько смущенно.
— Вы предлагаете сбежать и пожениться, чтобы я повеселела?
— Силы небесные, нет. Я необузданный ирландский малый, меня не так-то просто приручить и затащить к алтарю. Так есть у вас под рукой нарядное платье, в котором можно пойти на свадьбу?