Дворцовый переполох

Боуэн Риз

На первой площадке я зажгла свет и внимательно всмотрелась в следующий лестничный пролет. Надо мной, занеся руку, нависла зловещая тень, я взвизгнула и едва не потеряла равновесие. Сердце у меня чуть не выскочило, и лишь через несколько мгновений я сообразила, что это была всего лишь статуя карающего ангела — ее выставили на площадку второго этажа после того, как Бинки отбил ей нос крикетной битой. Обругав себя глупой трусихой, я двинулась дальше. Кто-то успел подтереть воду на полу. Дверь в ванную была закрыта. Я на цыпочках пересекла лестничную площадку и проскользнула в спальню Бинки.

Записки на постели не было.

«Может, она

упала на пол?» — с этой надеждой я опустилась на колени и заглянула под кровать. Колено наткнулось на какое-то мокрое пятно на полу. Я вскочила с бешено колотящимся сердцем. Потом заставила себя опуститься обратно на пол, изучила пятно и решила, что это обычная вода. А объясняется все просто: Бинки вышел из ванной мокрый и бросил на пол мокрое полотенце. Я обошла комнату, тщательно все осмотрела в поисках улик, но ничего не нашла и уже собиралась уходить, когда услышала на лестнице тяжелые шаги. А ведь здесь всего лишь сегодня утром кто-то совершил убийство! Если Бинки и правда ни при чем, значит, в дом прокрался некто посторонний и убил де Мовиля. Может, это его шаги, может, это убийца вернулся? Я завертела головой, прикидывая, не спрятаться ли в платяном шкафу. Потом решила: хуже нет, чем сидеть в убежище как в ловушке и беспомощно ждать, что тебя вот-вот обнаружат. Сейчас у меня преимущество: я могу неожиданно возникнуть перед неизвестным и, может, мне удастся промчаться мимо него по лестнице. Я вышла на площадку и айкнула — передо мной высилась внушительная фигура.

Фигура тоже айкнула и едва не свалилась с лестницы. Тут я заметила, что неизвестный в полицейской форме.

— Вы целы, констебль? — я кинулась ему на помощь.

— Ух, мисс, ну вы меня и напугали! — констебль выпрямился и приложил руку к сердцу. — Я-то думал, тут ни души. Вы что здесь делаете?

— Я здесь живу, констебль, это мой дом, — объяснила я.

— Но тут место преступления. Сюда вход воспрещен.

— Да, я понимаю. Я ночевала у друзей, но вспомнила, что оставила дома порошки от мигрени, а с мигренью мне никак не уснуть. — Импровизированное объяснение мне понравилось: ай да я, ловко выкрутилась.

— И вы пошли в такую даль ночью одна-одинешенька? — изумленно спросил констебль. — У ваших друзей что, аспирину ни крошки не сыскалось?

— Я принимаю только особые порошки по рецепту моего доктора, — ответила я. — Увы, все прочее на меня не действует, а провести ночь без сна после того, что я вытерпела сегодня, — никак не могу.

Констебль кивнул.

— И как — нашли?

Тут я осознала, что в спальне Бинки горит свет и его видно с лестницы.

— Я подумала, не давала ли их брату, когда он приезжал, но поискала — нет.

— Может, порошки забрали как улику, — важно сказал констебль.

— Улику? Но убитый утонул в ванне.

— Да? А ежели его спервоначала опоили порошками, а потом бесчувственного утопили? — констебль прямо-таки раздувался от самодовольства.

— Уверяю вас, мои порошки слабенькие, они и мышь не убьют. А теперь, если не возражаете, я иду спать. Придется обойтись аспирином, делать нечего. Полагаю, вы остаетесь на страже и будете следить за имуществом? Когда я пришла, дом никто не охранял, меня это неприятно поразило.

Тут я ему наступила на больное место. Констебль зарделся.

— Простите, мисс. Пришлось отлучиться на минутку — сбегал в участок, зов природы.

Я чуть не сказала: «Что ж, чтоб этого больше не повторялось». Но мое лицо красноречиво говорило лучше всяких

слов, и по лестнице я спустилась с поистине королевским видом — такой сделал бы честь моей прабабушке.

Вернувшись к Белинде и благополучно проникнув в дом, я снова попыталась уснуть и снова тщетно. Записка, которую я впопыхах написала Бинки, в руках полиции. Полицейские, должно быть, осмотрели мокрое пятно на полу и заключили, что Бинки намочил свою одежду, когда топил жертву в ванне. Тут мне пришла новая мысль: убийца стремился покончить не только с де Мовилем, но и с нами — он хочет свалить все на нас.

Наверное, в конце концов, я все-таки уснула, потому что проснулась, когда стукнула дверь. Белинде не удалось беззвучно прокрасться мимо меня. Она оглянулась и увидела, что глаза у меня открыты.

— О, ты не спишь, прости, — сказала она. — Эту дверь тихо не закроешь. — Белинда подошла и уселась на краешек дивана. — Силы небесные, ну и ночка. Честное слово, с каждым коктейлем мне кажется, что они все убойнее. Там подавали нечто под названием «Вороной жеребец», уж не знаю, что они туда налили, но с ног валит. Утром будет кошмарнейшее похмелье.

— Хочешь, помогу тебе прямо сейчас сварить черного кофе? — предложила я, понятия не имея, как варят этот самый кофе.

— Нет, спасибо. Меня спасет только постель. В смысле — лечь в постель одной. Сегодня много кто звал меня в постель, но я отвергла все предложения. Не хотела, чтобы ты проснулась в одиночестве.

— Как мило с твоей стороны, — отозвалась я. — Это посильнее зова долга.

— Откровенно говоря, не очень-то и хотелось — не так уж они все были привлекательны, — с лукавой усмешкой признала Белинда. — Сразу было видно — все они из тех, кто говорит: «Как насчет поразвлечься?» Ну, ты знаешь, пять секунд туда-сюда — и все. Нет, правда, школы оказывают Англии скверную услугу, раз до сих пор не преподают мальчишкам основы секса. Выпускники просто ничегошеньки не умеют. Будь на то моя воля, я бы нанимала для каждой школы опытную проститутку, желательно француженку, чтобы учила мальчишек, что к чему.

— Белинда, ты просто чудовище! — я поневоле рассмеялась. — А как насчет женских школ, им инструктор не полагается?

— Так ведь в женских есть инструкторы. Помнишь, те прекрасные лыжные тренеры, с которыми мы бегали в гостиницу?

— Разве они этому учили? Мне перепал только быстрый поцелуйчик за дровяным сараем, и все. Даже рук никто не распускал.

— Говорят, что Примула Эскью д’Эскью регулярно тренировалась со Стефаном. Помнишь, высокий такой блондин?

— Та самая Примула, которая на днях венчалась вся в белом?

Белинда зашлась хохотом.

— Душечка, если бы в белом позволяли венчаться только девственницам, церковные органисты перемерли бы с голоду. Надо мне подыскать тебе подходящего иностранца. В идеале француза. Уж они умеют доставлять наслаждение.

— Знаешь, сейчас мне совсем не хочется больше никаких французов, — заметила я. — Мне вполне хватило того мертвого в ванне.

— Кстати, о покойнике, — спохватилась Белинда. — Я кое-кого расспросила, как и обещала. И нашлись те, кто сталкивался с твоим кошмарным де Мовилем в Монте-Карло. Никто о нем ни слова доброго не сказал. Он, судя по всему, темная личность — крутился в свете при ком побогаче, какие-то связи у него есть, но какие, никто не знает. Мне рассказали, что он всегда играл за столами, где самые высокие ставки. Да, и кое-кто сказал, что де Мовиль и шантажом не брезговал.