Дворцовый переполох
Шрифт:
— Добро пожаловать, ваша светлость, — прошамкал он. — Позволю себе выразить вам сочувствие по поводу всех этих неприятностей. Мы очень обеспокоились за ваше благополучие. В клуб несколько раз наведывалась полиция и спрашивала о вас.
— Благодарю, Томлинсон. Не волнуйтесь. Скоро все уладится. — Бинки храбро улыбнулся мне и проследовал за стариком в клуб. Я осталась на тротуаре одна.
ГЛАВА 18
Снова
По-прежнему суббота, 30 апреля 1932 года
Я подождала, не выйдет ли Бинки из клуба, но он так и не появился. Нет, в самом деле, мужчины просто безнадежны. С самого рождения помешаны на самих себе, а до других им и дела нет. По-моему, во всем виноваты частные школы. Вот арестуют его, будет ему наука, подумала я и тут же устыдилась. Любой на его месте, угодив из тюрьмы под названием «школа Гэйрлахан» прямиком в клуб «Брукс», вряд ли хорошо бы соображал.
Я замерла на тротуаре перед клубом и смотрела, как мимо катят такси и «роллс-ройсы». Был вечер, и сливки общества направлялись развлекаться, а я думала, куда податься. Белинда собирается на вечеринку. В Раннох-хаусе полно полиции и репортеров. Я начинала чувствовать себя одинокой и всеми покинутой. Мои размышления прервала сирена, и перед клубом затормозил полицейский автомобиль. Из него вышел инспектор Сагг и, завидев меня, приложил руку к шляпе.
— Вечер добрый, мисс. Я так понимаю, ваш брат только что прибыл в город.
— Совершенно верно, инспектор, и только что вошел в клуб.
— Мне надо бы перемолвиться с ним словечком, пока он не занялся всякими делами, — заявил инспектор и вошел в парадную дверь.
Удачного штурма твердыни, подумала я, потому что решила, что сейчас инспектору дадут от ворот поворот, как в свое время дали мне. Но вскоре из дверей вышел Бинки, а за ним по пятам шагал инспектор.
— Мы едем в Скотланд-Ярд, потолкуем там по душам, — сообщил инспектор. — Прошу в автомобиль, сэр.
— Ваша светлость, — поправил Бинки.
— Что?
— К герцогу следует обращаться «ваша светлость».
— Да ну? — бестрепетно спросил инспектор. — Не имел счастья арестовывать герцогов. На заднее сиденье, пожалуйста.
Бинки испуганно взглянул на меня.
— Ты с нами не едешь?
— Я думала, я тебе не нужна, — ответила я. Все-таки он удивительно бесчувственный.
— Господи боже, конечно, ты мне нужна.
— Да, мисс, вы бы нам там тоже пригодились, — сказал Сагг. — Всплыли кой-какие сведения…
«Узнал про письмо», — пронеслось у меня в голове.
Бинки помог мне сесть в автомобиль.
— Кстати, сержант, к моей сестре полагается обращаться «ваша светлость».
— Да ну? А ко мне — «инспектор», а не «сержант».
— Да ну? — Бинки слабо улыбнулся. — Подумать только!
Иногда мне кажется, что братец вовсе не так глуп, как прикидывается.
Мы пустились в путь — к счастью, без сирены. Но когда автомобиль въехал в ворота Скотланд-Ярда, меня охватило тревожное
Нас с Бинки проводили на второй этаж в обшарпанный кабинет, выходивший окнами во двор. Там пахло застарелым, въевшимся табачным дымом. Инспектор придвинул для меня стул поближе к столу. Мы с Бинки уселись. Сагг с самодовольным видом разглядывал нас.
— Мы вас разыскивали, ваша светлость, — он подчеркнул титул. — Повсюду.
— Найти меня легко, — ответил Бинки. — Я был дома в Шотландии. Уехал вчера, и возвращаться из-за того, что какой-то тип утопился у меня в ванне, было чертовски неудобно.
— Не утопился, сэр. По моему убеждению, ему помогли. Значит, он ваш приятель?
— Решительно ничего не могу сказать по этому поводу, инспектор, поскольку в глаза не видел мерзавца.
Я посмотрела на Бинки. Да, королевская кровь и кровь Раннохов в трудную минуту дали себя знать. В тоне брата звучало, что «его светлости докучают».
— Вы хотите сказать, что не видели труп у себя в ванне?
— Именно. Совершенно верно. В точности это я и имею в виду.
Я вновь покосилась на брата. Слишком много чувства он подпустил в голос.
Полицейский явно подумал то же самое.
— Сэр, если вы не видели его в ванне, то откуда знаете, что за человек был покойный?
— Всякий, кому хватило наглости умереть у меня в ванне без моего разрешения, неминуемо мерзавец, инспектор, — заявил Бинки. — Если вам так надо знать подробности, я услышал об этом по телефону, когда мне позвонила сестра.
— Если я скажу, что покойного звали Гастон де Мовиль, — это имя вам знакомо?
— Де Мовиль? Да, имя слышал. — Бинки снова говорил недостаточно спокойно.
— Он ведь, кажется, был знакомым нашего покойного отца? — вмешалась я.
— Де Мовиль… Да, верно. Я встречал его раз или два.
— Недавно?
— Скорее давно.
— Понятно. В таком случае вас удивит, если я скажу, что в отеле, в номере убитого была найдена записка — приглашение срочно встретиться с вами по важному делу в одиннадцать утра в вашем лондонском доме?
— Я не просто удивлен — я совершенно убежден, что ничего подобного не писал, — самым величественным герцогским тоном ответил Бинки. Да, наша прабабушка им бы гордилась.
— Кстати, записка у меня при себе, — инспектор извлек из папки листок бумаги и подтолкнул к нам по столу. — Вот, доставили в «Кларидж» вчера утром, не по почте, и передали в номер мусье де Мовиля.
(Он так и произнес — «мусье».)
Мы с Бинки посмотрели на записку.
— Несомненная подделка, — убежденно сказал Бинки.
— Откуда вы знаете, сэр?
— Прежде всего, я всегда пишу только на собственной гербовой бумаге. А эта — на дешевке из «Вулвортса».
— А во-вторых, — подхватила я, — подписано «Хэмиш, герцог Раннох». Мой брат подписывает письма просто «Раннох», если они адресованы равным, а если бы нужно было поставить титул полностью, он бы написал «Герцог Гленгаррийский и Раннохский».