Дьявол на коне
Шрифт:
– А, это, - мимоходом обронила она.
– Теперь такое происходит повсюду. На это уже не обращают внимания.
Наконец она ушла. Я чувствовала себя утомленной, но не хотела спать, когда же в конце концов я заснула, мне стали сниться бессвязные отвратительные сны, в которых постоянно присутствовало искаженное ненавистью лицо Леона.
Все в доме были заняты подготовкой к бракосочетанию Марго. Анет жаловалась, что ей постоянно мешают. Она объявила, что никак не сможет закончить вовремя, ткани подобраны не тех цветов, отделка не подходит, гардероб Марго будет просто кошмарным.
Марго радостно демонстрировала мне их. Она решила отдать мне часть своих старых нарядов, чтобы Анет, как она выразилась, «оживила» бы их для меня. Я купила несколько платьев и под руководством Анет сама перешила их.
– Тебе понадобятся эти наряды, когда мы поедем в Париж, - говорила Марго, при упоминании об этой поездке у нее сверкали глаза, и я догадывалась, что она думает о так называемом «плане».
Мы частенько выезжали кататься верхом. Марго, Леон, Этьен и я. Иногда к нам присоединялся граф, и в таких случаях он всегда ухитрялся сделать так, чтобы мы с ним вдвоем отстали от остальных. Все догадывались о его намерениях и, как всегда, делали все, чтобы угодить ему. Против четверых я была бессильна, и мы часто оставались наедине с графом.
– Вот мы все идем и идем, - сказал он мне однажды.
– Но продвигаемся вперед не слишком быстро, не так ли?
– В каком направлении?
– К сладостному концу, который ожидает нас.
– Вижу, сегодня вы склонны шутить.
– Будучи рядом с вами, я всегда нахожусь в великолепном настроении. Хорошее предзнаменование.
– Несомненно, это показывает, что вы при желании можете становиться добродушным.
– Нет, только когда я счастлив, а это не всегда зависит от меня.
– А я-то думала, что такой человек, как вы, способны управлять своим настроением.
– Научиться этому мне так и не удалось. Возможно, вы научите меня, ибо вы восхитительно повелеваете своим. Вы не испугались в тот вечер, когда в окно влетел камень?
– Я ужаснулась.
– Это какой-то озлобившийся крестьянин.
– Вы не догадываетесь кто?
– Это мог быть любой человек из окрестных деревень.
– Ваш вассал.
– Что за выражение! Да, возможно, это был один из моих вассалов. Более того, готов поспорить, что это так.
– И это вас беспокоит.
– Разбитое окно - чепуха. Беспокоит то, что за этим стоит. Иногда мне кажется, будто рушатся основы общества.
– Разве не в ваших силах как-то укрепить их?
Граф покачал головой.
– Это надо было сделать пятьдесят лет назад. Возможно, нам и удастся справиться с трудностями. Видит Бог, многие века наша страна страдала… и ваша тоже. Но у вас иной народ. Менее вспыльчивый. Возможно, это и к лучшему, что они вначале делают паузу, достаточную для того, чтобы спросить себя, каковы будут последствия революции. Мы же более импульсивны. Различия в характерах наших народов хорошо видны… отражены во мне и в вас. Вы спокойны, прячете бурю в себе. Вы преуспели в этом. Смею предположить, это ваша мать научила вас, что показывать свои чувства - признак дурного воспитания. О, Минель, сколько бы
Меня глубоко тронула его серьезность, но он был прав. Меня действительно приучили прятать свои чувства, когда рассудок подсказывал мне, что так будет лучше. Я сказала:
– Уверена, что менее чем через месяц остров вам надоест. Хотя, честно говоря, думаю, вы не продержитесь и столько.
– Давайте попробуем и посмотрим, прав я или нет. Хорошо?
– Подобный вопрос не требует ответа. Вы должны понимать, что я уеду отсюда. Я останусь только до тех пор, пока Марго не обретет счастье в браке. Затем я вернусь в Англию.
– Чтобы погрязнуть в нужде.
– Возможно, мне повезет. У меня есть способности.
– Это несомненно. Уверен, что вы способны достичь успеха в любом предприятии, если только настроитесь на это. Вы бы прекрасно продолжали заведовать школой, если бы не этот дурень Джоэл. Экий болван! Возможно, когда-нибудь он поймет, что упустил, и вернется, чтобы попробовать все сначала. Я хочу задать тебе один вопрос, Минель, и буду ждать искреннего ответа. Я знаю, что ты не одобряешь мой образ жизни. Поверь мне, это следствие воспитания. Я живу так, как жили мои предки. Так принято в этом обществе. Тебя воспитали по-иному. Тебе я кажусь совершенно испорченным… аморальным и безжалостным. Признайся.
– Признаюсь, - ответила я.
– И все же, Минель, скажи по правде, ты хоть немного расположена ко мне?
Я молчала, и граф продолжал:
– Ну же. Ты ведь не боишься сказать правду, не так ли?
– Полагаю, - ответила я, - что, если мужчина восхищается женщиной, он настолько сильно взывает к ее тщеславию, что ей трудно не чувствовать доброго расположения к тому, чьим хорошим вкусом - если эта женщина честна - она должна восхищаться. Ибо нет ни одной, которая даже в глубине души презирала бы себя.
Граф снова рассмеялся.
– Как всегда очаровательно, дражайшая Минель. Значит, восхищаясь тобой, я завоевал частицу твоего одобрения. Тебе известна степень моего восхищения тобой, так что я справедливо заслуживаю твоего уважения.
– Я никогда не смогу поверить вам, - серьезно сказала я.
– Вы любили так много женщин.
– Опыт всегда ценен - не важно, в какой области, - и мой учит меня, что я никого не любил так, как люблю тебя.
– Переживаемая любовь всегда самая сильная, - заметила я.
– Ты становишься циничной.
– Нет. Я учусь быть реалисткой.
– Иногда - такова жизнь - это одно и то же. Но ты так и не ответила на мой вопрос. У меня есть жена. Следовательно, я не могу жениться. Но если бы…
– Но вы не свободны…
– Возможно, стану… когда-нибудь. Я спрашиваю тебя, каков будет твой ответ, если я приду к тебе с предложением вступить в законный брак.
– Чего вы никогда не сделаете, будучи свободным, так как вы должны понимать, сколь неподходящим был бы этот союз.