Дьявольский остров
Шрифт:
«Явно он не к своему сменщику пошел», – сказал себе Никанор. Крадучись, он подошел к дому, к которому вели следы, прислушался – там оживленно говорили, судя по звукам, по-шведски.
«А тот рыбак говорил, что на острове русский поселок, – промелькнула в голове Никанора мысль, – наверное, он имел в виду, что если в поселении живет хоть один русский, то это уже русское поселение».
Он заглянул в щель полуоткрытых ставень – белобрысый мужик в доме быстро оделся, достал из ящика стола револьвер, что-то сказал тем, кто его ждал в прихожей.
«Решили сделать на нас облаву», – заключил Капитонов.
Он развернулся и со всех ног помчался назад, к дому русского моряка. Но в это время дверь ближайшего дома раскрылась, и из нее, зевая, вышел мужик в белой шубе. Увидев бегущего Капитонова, он сразу догадался, что это не здешний.
– Стой! – закричал он по-русски. – Стой, гад!
Мужик достал из-за пазухи «наган».
– Стой, стрелять буду!
Капитонов в ответ только прибавил ходу. Мужик в шубе прицелился, раздался выстрел, и Капитонов упал навзничь.
– Я же предупреждал, – сказал мужик в шубе и подул на дымящийся ствол пистолета.
– Анатолий, что здесь произошло? – К мужику в шубе быстрым шагом подошел бывший кондуктор и еще двое вооруженных местных.
– Вы пошли, а я пока кваску глотнул, пока шубейку надел, выхожу на крыльцо. А тут эта большевицкая рожа бежит. Я ему – стой да стой. А он не слушается. Ну, рука сама и потянулась.
Четверо вооруженных мужчин подошли к лежащему Капитонову. Анатолий ногой перевернул его. На снегу под ним «дымилась» лужица крови.
– Точно в сердце. Рука у меня самонаводящаяся. На совдеповцев.
– Лучше бы мы их живьем, – на ломаном русском сказал белобрысый мужик, – деньги получили бы.
– Да мне мертвый красный больше радости приносит, чем пачка марок, которые я тут же пропью, – сказал Анатолий.
– По мне так тоже… А этот, стерва красноблудская, еще и «Аврору» своим сапогом топтала. Сделали из крейсера посмешище. Я отслужил, пот, кровь проливал и всего лишился.
– Нет, тех двоих все-таки лучше живьем взять, – сказал второй мужик, подошедший вместе с бывшим кондуктором.
Он говорил по-русски чисто, без акцента.
– Ладно, Валентин, пусть будет по-твоему, тебе же деток растить, – согласился с ним старый моряк. – Значит, так, они у меня дома чай пьют, думают, что я с ними, как япошки с нашими, цацкаться буду.
– Ага, сколько большевики в Крыму белых моряков потопили. Тысячи! И самое страшное – сами же моряки моряков! – со злобой произнес Анатолий.
– В общем, так, – продолжил старик, – ты, Петер, мой сменщик, как, впрочем, и есть на самом деле. Только уговор – по-русски ты не понимаешь – кивай и говори по-шведски. Ты, Анатолий, и ты, Валентин, тихо заходите через черный ход, ключи я вам даю, а мы идем в дверь. Зубы им заговариваем, мол, готовы помочь, давайте пойдем на склад. Ну, вы заходите, мы их и вяжем.
– А если они услышали выстрел Анатолия? – предположил Валентин.
– Ты слышишь ветер на
– Да мой «наган» поет тонким голоском, как девушка юная и невинная, – улыбнулся Анатолий.
Все вчетвером, осторожно ступая по снегу, направились к дому бывшего кондуктора Русского императорского флота.
– Эй, Альберт Валерьянович, ты ничего не слышал? – крикнул из погреба Бронислав.
– Нет, – ответил ему военфельдшер. – А что?
– А я сижу в этом колодце. Тишина. Далеко-далеко море шумит. Я прислушался. И вдруг хлопок. Не слышал?
– Я – нет.
– А вот я хорошо знаю, как на море стреляют.
В полу открылся квадратный деревянный люк – из погреба поднялся вооруженный карабином краснофлотец.
– Одеваемся, быстро!
Бронислав моментом обулся, напялил свой бушлат.
– Господи, старик перепутал бушлаты. Старческая невнимательность – надел мой, – сказал Шпильковский.
– Ну и черт с ним, надевай его. Нам надо быть готовыми ко всему.
Входные двери начали открываться. Бронислав спрятался за шкаф в гостиной.
– Вот и Петер, мой сменщик. А вы уже оделись? – спросил старик.
– М-да, – замялся Альберт Валерьянович.
– А вы один? – продолжал бывший кондуктор.
– Да, Никанор пошел прогуляться, и Бронислав тоже.
– Во те на, и где нам их теперь искать, – наигранно сказал старик, – ведь нам надо спешить, идти к складу с горючим…
Швед ступил в гостиную. Еще немного, и он бы заметил прятавшегося за шкафом Бронислава, вооруженного стариковским карабином, поэтому красный капитан решил действовать на опережение.
– Руки вверх! Альберт, обыщи его! – резко проговорил Бронислав и наставил оружие на побелевшего шведа.
Шпильковский начал хлопать ладонями Петера по бокам, по груди и из-за пояса достал револьвер.
– Отлично, Альберт. Теперь он твой. Наставь-ка на него.
В этот момент в подполье постучали в двери черного хода.
– Кто это? – спросил Бронислав у старика.
– Друзья, – дрогнувшим голосом ответил тот.
– А почему они с черного хода?
– Ну… Это я, я, – начал заикаться бывший кондуктор.
– Это я припер дверь ящиком…
Не успел Бронислав ничего сказать, как Петер сделал выпад к Альберту Валерьяновичу, чтобы выхватить у того оружие.
Краснофлотец не мешкая нажал на курок. Раздался выстрел. Петер рухнул на пол. В ту же секунду старик что есть духу рванул за входную дверь.
– Вот сука! За ним!
Бронислав и Альберт Валерьянович выскочили из дома.
– Они убили Петера, – прохрипел старик.
Из-за угла дома раздался выстрел.
Это не глядя, машинально, выстрелил Анатолий. Он почувствовал, что сейчас за стариком из двери кто-то появится. На сей раз его пуля прошла возле уха краснофлотца и улетела в молоко облаков над морем. Бронислав же сразу выстрелил из карабина с руки, на бегу.