Дьявольский остров
Шрифт:
– Нет, – покачал головой Данила.
Теперь уже стальная выдра скалила на него зубы, готовая оттяпать ему голову.
– Наша лодка создана для озер. Озерная, понимаешь? – улыбаясь, объяснил земляк из Хельсинки.
– Нет, – честно признался Данила. – Мы что, в озере? – растерялся он, не зная, что и подумать.
– Мы в Балтике, – сказал усатый, – наши командиры не успели организовать до начала войны транспортировку «Выдры» на Ладогу.
– Теперь воюем в море, – сказал «земляк».
Он
– У тебя небольшой жар. Вот, держи, выпей это.
Он достал бутылочку с микстурой и накапал в мерный стаканчик четыре десятка капель. Каждая, падая в жидкость, в сознании Кривошапкина отдавалась чуть ли не цунами.
Финн подставил мерный стаканчик к губам Данилы. Тот подозрительно посмотрел на флакон.
– Я врач на этом корабле. Пей, – произнес земляк.
Данила приподнялся, выпил лекарство. Оно было на спирту – сильно обожгло рот. И через пару минут Кривошапкину действительно стало легче.
– Ну как, лучше? – добродушно спросил медик.
– Ага, – признался Данила.
– Будем знакомиться. Меня зовут Валттери.
– Я – Даниэл…
– А я Аапели, – сказал усатый. – Тоже, как и у тебя, библейское имя. Мое происходит от Авеля. Помнишь историю о двух братьях – Каине и Авеле?
Данила утвердительно кивнул, хотя эту историю он не знал, так как был комсомольцем и Библию ему изучать было не положено.
– Хоть мое имя переводится как военачальник, – сказал второй, – я никем не командую, только лечу всех на этом корабле.
– А еще кто-нибудь с рыбацкого судна спасся? – опасаясь услышать ответ, тихим голосом спросил Данила. При этом он состроил такое лицо – ну вылитый финский рыбак.
– Только трое, ты и еще два человека. Они лежат под тобой, на койках. Пока без чувств.
– Можно считать, что они еще хорошо отделались, и в принципе в порядке. Их организмы потратили много сил на борьбу со стихией. Хорошо, что вы китовым жиром намазались, а иначе без ампутации не обошлось бы.
– Без ампутации? – ошалев, протянул Кривошапкин.
– Да, например, у тебя проблемы с пальцами ног, но я думаю, все будет хорошо. Заживут, если правильно за ними ухаживать, правильно перебинтовывать.
И только сейчас Данила почувствовал, как у него «горят» мизинцы ног.
– А ходить я смогу? То есть ходить мне можно? – осторожно спросил Данила.
– Можно, у тебя на ногах бахилы с лекарством, – ответил Валттери, – в них и ходи, опирайся на большой палец. Твои ноги в сапоги не залезут. Утку, сам понимаешь, здесь за тобой носить никто не будет. И за своими друзьями заодно присмотришь.
– Один уже обмочился. Море у него из берегов вышло, – усмехнулся усатый.
– Это русский.
– Какой русский? – встрепенулся Данила.
– Ванинов.
– Чего он в вашей рыбацкой посудине делал? – задумался Аапели.
– Он хотел съездить в Мариехамн. Мы его и подобрали, – нашелся Данила.
– Ясно, – покрутил ус финский подводник.
– У него у одного были документы, – продолжал медик. – Он, старик, более тяжелый, чем второй, обширная гематома на лице – следствие удара, возможно даже, перенес сотрясение мозга. Но состояние его стабильное. Второй – крепкий малый, немного отоспится, отлежится и снова в море пойдет.
– А где здесь гальюн? – спросил Данила у своих спасителей.
– Выходишь из кубрика – и направо, до конца, там увидишь…
Аапели и Валттери помогли Даниле спуститься с койки. Ниже лежал Бронислав. Глаза у него были закрыты. Из его легких время от времени вырывался сдавленный хрип.
– Я его прослушал, возможно, это у него начинается воспаление легких – следствие пребывания в холодной воде, – сказал врач.
– Командир корабля приказал на обратном пути вас высадить для госпитализации, – сообщил Аапели.
– А пока мы будем вас лечить своими средствами, – Валттери пощупал пульс у Бронислава. – Сердце у него, как у буйвола.
Под краснофлотцем на самой нижней полке лежал Альберт Валерьянович. На него страшно было смотреть – половина лица опухла, вся в сине-красных подтеках. Данила засомневался, дышит ли Шпильковский или уже отдал Богу душу.
– Дышит, – словно прочитал его мысли финский медик.
Он осмотрел и военфельдшера.
– В коме… Но китовый жир защитил его тело лучше всех.
«Ну да, Валерьянка же сам врач, он лучше всех знал, чем грозит обморожение», – подумал Кривошапкин.
Подводники вышли из мини-кубрика, вернее, протиснулись в узкий проход. Они помогли сделать пару шагов и Даниле. Затем уже он самостоятельно похромал в узкий коридор.
– Места здесь мало. Это же лодка на пятнадцать человек экипажа. Лишние три человека для корабля предел, – сказал Аапели. – Но мы своих в беде не бросаем, вы ведь снабжаете армию продовольствием.
– Да-да, – согласился Данила.
– Этот трехместный кубрик ваш. Покидать его только в экстренном случае. По кораблю не ходите, будете только мешать, – резко проговорил усатый, – это приказ командира. Я старпом на этой подводной лодке и передаю его приказ тебе лично. Ясно?
– Ясно, – как можно четче постарался произнести Данила.
– Я буду за вами присматривать и помогать, – пообещал Валттери.
– Скажите, а чего вы такие чумазые? – вдруг спросил Кривошапкин.
– Какие? – не понял усатый.
– Лица у вас черные.