Дьяволы

Аберкромби Джо

— Святой Спаситель, защити нас... — выдохнул он. Самая черная из Черных Магий творилась у него на глазах. Строжайшие церковные запреты не просто нарушались — их рвали в клочья, топча в грязи с издевательским смехом. Его собственные юношеские грехи теперь казались мелкими. Возможно, как говорил кардинал Жижка, иногда надо использовать оружие врага, но если праведники опускаются до любой низости, чем они отличаются от нечестивцев? Где граница? Есть ли она вообще? Брат Диас не хотел жить в мире без границ, и все же

теперь он гадал: всегда ли отрубленная голова шепелявила?

Может, никаких границ и не было. Может, это все сказки, в которые ему удобно было верить.

— Фу, — поморщилась Алекс, разделяя его отвращение, — она что, течет?

— Не больше ожидаемого, — буркнул Бальтазар. Эту деталь брат Диас точно не включит в письма Матери. Хотя его письма и так опускали почти все. Хорошо, что отправить их пока не было возможности — всем спокойнее. — У кого-нибудь есть тряпка? — рявкнул маг.

— У меня ешть платок, — отозвалась голова. — У нее... бьять, ш моноггаммой.

— Не ты! — Бальтазар скривился. — Как я вытру голову твоим платком, если тебя тут нет?! — Он застонал от досады. — Сколько еще мне терпеть этих ничтожеств?

Брат Диас потер вспотевшие виски. — Я давно задаю себе тот же вопрос.

— Я бы сказал, что никто из нас не в желаемой компании, — Бальтазар задрал рукава, растянув пальцы, будто готовился играть на невидимой арфе. — Уже требуют мага.

— Думал, ты обрадуешься, — пробасил барон Рикард, развалившись на потрепанном диване. — Золотой шанс продемонстрировать свои внушительные магические навыки.

— Пожалуйста, — фыркнул Бальтазар, хотя слово «внушительные» явно польстило его самолюбию. — Развеять жалкую иллюзию — не испытание для моих сил.

— Хотя для этого понадобился хлам из двух лавок, — Алекс окинул взглядом магические безделушки, загромождавшие стол и пол.

— Кто знает, с какими проклятыми преградами столкнутся наши несчастные спутники? — огрызнулся Бальтазар. — Настоящего мага отличает от ведьм, колдунов, придорожных фей и... — он презрительно скривился в сторону брата Диаса, —...самодовольных торговцев суевериями — готовность ко всему.

Пауза. — Но тряпку-то ты должен был иметь? — спросил Алекс.

Барон Рикард фыркнул, откинувшись назад, а Бальтазар скривил губы. — Развлекайтесь, сколько влезет. — Он снова замер в позе дирижера, готового взмахнуть палочкой. — Некоторым из нас есть чем заняться...

— А я на фейерверки надеялась, — хмыкнула Вигга.

Как и все на свете, магия оказалась не такой зрелищной, как мечталось. Камни не раздвинулись и не растаяли дымом. Дверь просто возникла. Массивная, с облупившейся краской и потускневшим кольцом вместо ручки.

— Моя очередь. — Батист потерла ладони, присев рядом с замком, ловко шевельнула пальцами, достав набор отмычек и принялась ковыряться. Отмычек

у нее было штук десять. Кусочки проволоки с зубцами и крючками, такие мелкие, что у Вигги даже руки заболели от одного вида.

— Ты уверена, что откроешь? — спросила Санни, запихивая голову обратно в мешок.

Батист раздраженно цокнула. Она мастерски владела звуками. Могла рассказать целую историю вздохом и движением бровей. — Я вскрывала замки посложнее. Я вам рассказывала про сейф виноторговца в Равенне?

— Как минимум дважды, — пробурчал Якоб, все еще держась за пах, и явно не от восторга.

Батист вставила в замок очередную отмычку. — А про то, как шантажировала епископа Калабрии?

— Лучшая из твоих историй, — сказала Санни.

— Вы уже открыли дверь? — приглушенно донеслось из мешка. — Вы в доме? Кто-нибудь ответит?!

— Терпение, — протянула Батист так сладко, что для слушателя это слово стало испытанием. — Здесь нужны... ловкие пальцы... и терпение...

Две вещи, которых у Вигги не было... Никогда. Даже до укуса.

Она схватила кольцо и дернула со всей силы. Замок щелкнул, дверь со скрипом распахнулась, а Батист застыла с четырьмя отмычками в пальцах и парой, зажатой в зубах.

— У Часовни Святой Целесообразности есть недостатки, — сказала Санни, — но я горжусь, что вхожу в элитную команду. Включая мужчину, который не может самостоятельно сойти с лодки, и женщину, которая не может открыть уже открытую дверь.

— Видимо, иногда нужны ловкие пальцы и терпение. — Вигга встряхнула волосами, откинув их назад, и вошла, развалясь. — Но порой сгодится прекрасный дурак.

Как и все в жизни, интерьер дома иллюзиониста разочаровал. Мрачный коридор с черно-белым полом, словно шахматная доска. Олаф как-то пытался научить ее играть, но Вигга так и не поняла. Конишки, слоники, ладьи и ферзи — все, что она ненавидела и в натуральную величину. Даже мысль о правилах передвижения этих крошечных ублюдков вызывала желание швырнуть их в огонь. С портрета, покрытого паутиной, надменная женщина с горностаем в руках снисходительно ухмылялась. Два потускневших доспеха стояли криво, будто на посту.

— Это все? — буркнула Вигга, пока Санни скользила мимо. — Я надеялась на...

— Меньше пыли? — Эльфийка провела пальцем по панели, сдувая серый комок.

— Больше магии, наверное. Может, дальше будет волшебнее? — Вигга двинулась вперед, но Якоб схватил ее за руку.

— Надо быть осторожнее. — Он нахмурился, сжимая обнаженный меч. — Мы знаем, что дом опасен.

— Но это же не дом мечника, да? — Вигга щелкнула ногтем по лезвию. — Будешь рубить иллюзии? Только навредишь.

— Мечи всегда вредят больше, чем помогают, — Санни уже шла по коридору на цыпочках. — В этом их суть.