Дым осенних костров
Шрифт:
— Я держу тебя; помнишь? Ты никогда не упадешь.
Теперь должны быть новые события, новые воспоминания. Вместо того прошлое и настоящее смешивались, как волнующие запахи осеннего леса.
«Ты непременно полюбишь меня, — убеждал Алуин на скамье в королевской оранжерее. — Меня все любят, и отец с матерью, и братья, друзья, учителя и Двор». И она полюбила его. Но почему он требует от нее больше, чем она способна в настоящий момент отдать?
Стража не узнала в закутанной в старый выцветший плащ с капюшоном фигурке с корзиной грибов принцессу. Алуин медленно поднялся ей навстречу
— Еще раз на меня так посмотришь… я уйду.
— Куда? — хрипло спросил Алуин.
— Ты хотел сказать: «К кому?» — она невесело улыбнулась. — Не нужен мне будет никто более. Другого расставания я не перенесу.
— Вернись ко мне, — прошептал он пересохшими губами, — мое зимнее утро. И я никогда не упрекну тебя.
Встретились протянутые руки.
Он очень боялся, что Амаранта вновь назовет его ненавистным именем, и хотя та уверяла, что просто быть вместе уже величайшая радость, в ту ночь он познал совершенно чуждый доселе опыт собственного бессилия.
* * *
Дни становились все короче, а ночи темней. Небо было высоким, бледно-голубым. В прозрачном воздухе витала грибная сырость, разлился запах опадающей листвы, впитавшей гарь костров. Последние яблоки падали в садах.
— Кажется, обошлось, — прошептал Наль, подхватив щенка на руки и уткнувшись лицом в пушистый бок. — Обошлось, Дар! Все же Алуин сын своего отца. Он не стал выносить грязный снег на свет. Этот наш конфликт останется между нами.
Пронизанный лучами солнца Лес стоял, замерев в ожидании долгого сна. Леденящее дыхание зимы начало ощущаться с гор, и поутру все поверхности покрывались кристаллами инея. Тот понемногу таял, когда солнце поднималось достаточно высоко, и тянулся к нему из долин вуалями пара.
Шел месяц обнажения.
Королевский двор жаждал занятий. В любой миг могли оборваться пронзительно-щемящие, звонкие ноты несущейся над землей золотой песни, и эльнарай не желали терять ни единого из этих прозрачных дней поздней осени. Перед равноденствием готовилась большая охота. Его Величество Ингеральд III подарил подданным веселую прогулку верхом и возможность запастись дичью к наступлению бездорожья. Возглавлял кавалькаду сам король с супругой, следом ехали принцы и свита. Ларетгвары вели настороженно принюхивающихся собак.
— Надеюсь, охота будет успешной, — заметил Радбальд Нернфрез ближайшим спутникам. — Королевские кладовые истощены.
Канцлер Сельвер молча наклонил голову, а лорд Иорхейд Эйторнбренн фыркнул, натягивая поводья:
— Еще бы! Каша с рыбой в течение двух седмиц не слишком вдохновляет.
— Вот и ели бы разносолы у себя дома! — рассмеялась с другой стороны леди Уилтьерна.
Алуин тронул бока своего коня и проехал вперед. Принцы поравнялись на покатом лугу, прежде чем ступить в Лес.
— Ты позвал его, Альв? На одну охоту со мной? Я отказываюсь в это верить.
— Небосвод не крутится вокруг тебя, дорогой брат. Мне горько, что все вышло так. Но ты волен держать свою свиту, я свою.
Группа оленей попалась им еще до полудня.
Алуин гарцевал впереди. Он красовался перед Амарантой, которая, не участвуя в загоне, ехала тихой рысью в окружении подруг и компаньонок. Он выполнил напоследок изящный сложный пируэт, чтобы получить ее восхищенный взгляд, и сорвался в галоп. Лай собак уводил все глубже в лес.
Меж деревьев мелькнул бурый бок. Загоревшийся возможностью принц бросился следом. Обернувшись на движение справа, он вспыхнул. Параллельно ему, всего шагах в двадцати, скакал кузнец, несомненно, уже преследуя того же оленя. Наль тоже заметил Алуина, но только подстегнул коня. Принц, прикрикнув, последовал его примеру. Впереди раскинулся обширный бурелом. Чтобы не потерять след, он вынужден был направиться в единственный узкий коридор из слегка расступающихся деревьев. Они помчались бок о бок — Бархат Алуина и Каскад Наля. Стволы и ветки отчаянно замелькали вокруг. Кони уверенно и ловко несли распаленных азартом всадников. Безрассудная скачка и мгновенно возникающие перед глазами препятствия мешали мыслить трезво.
Наль выхватил из колчана стрелу, натянул лук — та ушла мимо и вонзилась в дерево. Он резко свернул и почти пропал из виду. Проводив его взглядом, Алуин продолжил свою гонку. Вскоре ни кузнеца, ни оленя было не различить среди пестрящих горчично-янтарных листьев и темно-зеленых еловых лап. Он погнал Бархата по еще различимым следам.
Образованная очередным буреломом небольшая поляна открылась перед глазами Наля. Самое время дать оленю поверить в отсутствие погони. Юноша остановил Каскада и спрыгнул на пружинящий под сапогами изумрудный мох. Его обнимала торжественная тишина осеннего леса. Только глухо звучали в отдалении крики, лай и гулкий охотничий рог. Изредка подавали голос птицы. Повсюду царили оттенки охры, багрянца, неувядающей хвои. Алыми язычками поднимались листья черничника. Здесь было теплее, чем под деревьями — воздух на открытом месте прогревался солнцем, особенно пахло душистой травой и сухой древесной корой, переспелой брусникой.
Следы вели за бурелом. Выравнивая дыхание и шагая неторопливо, он пересек поляну и ступил за первые деревья на другой стороне. Туша распростерлась у самых его ног. Стрела попала в шею. Такой выстрел решал все очень быстро. Опустившись на колени, Наль убедился, что животное мертво.
— Прости меня, — негромко проговорил он, протягивая руку, чтобы вынуть стрелу.
Легкий шорох за спиной заставил его вскочить и обернуться.
На поляну выехал Алуин. Глаза младшего принца ярко сверкнули.
— Ты подстрелил моего оленя.
— Простите, Ваше Высочество. На нем не было заметно клейма. Я не догадался, что и олень тоже ваш, стоит вам пожелать.
— Ты… ты… — Алуин не знал, как завершить вырвавшуюся фразу. Все обвинения разом клокотали у него в горле.
Негодование — истолковал Наль — за упущенную добычу.
— В честном турнире победу берут усилием, не именем. Я надеялся, Двор Перехода научил вас, что от жизни после не стоит ожидать игры в поддавки — как делала свита из уважения к титулу.