Дыра
Шрифт:
– Ладно, - сказал Квакин, - порыли. Платить нам все равно нечем. И жать нечего. Вот и пожрем на этих ваших работах...
Стражники переглянулись; даже скромное освещение не скрыло разочарования на их лицах.
Тем не менее служебный долг это разочарование превозмог, и компаньоны потащились за стражниками куда-то хрен знает куда.
Но внезапно случилось то, чего ни компаньоны, ни бдительные борцы за чистоту нравов не ожидали.
Раздался стукающе-плюхающий звук, и один из стражников повалился на пыльную мостовую. В дергающемся круге света Квакин увидел, что на затылке его темнеет какое-то продолговатое
Тотчас он обернулся; перед ним явился мужик с бородой; ему показалось, что это Бен Ладен. Присмотевшись однако, понял он, что это всего лишь Четвертак - Квакин и забыл, что ему приклеили бороду.
В следующую секунду Четвертак сделал такое движние, точно хотел отбить ракеткой мяч, и голова второго стражника интенсивно дернулась.
В следующую секунду палка, на которой Квакин тащил корзину, врезалась в голову третьего стражника.
Потом они бежали за Четвертаком в темноте, и только звезды в коридоре ночного неба помогали им не натыкаться на стены. Потом Четвертак остановился и тихо сказал:
– Сейчас ворота будут. Отдышитесь, идите спокойно. Стажники захотят денег за выход - я дам...
Так и вышло.
Перед слабо освещенными факелом воротами их окрикнули. Четвертак неспеша подошел к разосланным на скамейках матрасам, на коих несли свою службу стражники, и сунул одному что-то. Тот молча взял и отвернулся.
Все трое неспеша проследовали через ворота и растворились в звездно- кактусной темноте.
Глава 10
Пробка для ануса
Утро застало компаньонов в пустыне. Отойдя от города на час ходьбы, они устроились в куктусах на отдых, и до рассвета проспали, карауля в три смены. Квакин поручил стоящему третью смену Четвертаку разбудить их, едва начнет светать - он хотел еще посмотреть на город.
Солнце едва поднялось над широким пустынным горизонтом, когда компаньоны вновь подступили к Чисто-место. Теперь, правда, они тщательно скрывались в близрастущих кактусах. Неподалеку от города были поля, и там - вчера они видели это - работали эгриботы. Но возле смого города не было ничего, кроме песка, оврагов и кактусов.
Ни воды, ни еды у компаньонов не было. Квакин запоздало додумался до тайника, в котором следовало припрятать и то, и другое. Теперь ближайшие средства к существованию оказались только в лагере отряда. Но Квакин все равно не хотел уходить, не решив вопрос, ради которого они сюда и приперлись.
К некоторому удивлению компаньонов, ворота оказались закрыты - это было видно издалека.
– А чего странного?
– сказал Четвертак, - мы ночью троих завалили. Я сколько живу - ни одного трупа в городе не помню. А тут - троих вооруженных стражников, как мух, зафигачили! Теперь в городе начнут бояться. Вот и ворота закрыли.
– Вчера, - сказал тогда Квакин соратникам, - я узнал все, что хотел. Мой план состоял в том, чтобы под видом эгриботов, пришедших на рынок, провести в город наших бойцов - разумеется, не всех сразу, а постепенно.
Снова пошли кактусами вдоль городских стен.
– Вонь усиливается, - сказал Пинок, - а так как в сдешних краях вонь имеет значение особенное, историческое, я бы даже сказал - мистическое и судьбоносное, кажется мне, что скоро мы что-то найдем!
Четвертак засмеялся:
– Точно, найдем! Вон за тем пригорком оно и есть!
Спрашивать компаньоны не стали, а устремились к судобоносно-мистическому пригорку быстрее - благо, был он совсем рядом.
И едва лишь они взобрались на него, как прояснилось многое.
Под пригорком, в узкой ложбине, протекала речка-вонючка. Но не просто протекала, а вытекала из темного ответстия в городской стене. Здесь была, так сказать, задница города, противоположная воротом. Высокая стена, без каких либо деталей, поднималась над ложбиной, словно выпуская речку из-под себя.
– Получается - речка под городом течет?
– спросил Квакин Четвертака.
– Точно. Город так и построили, чтобы речка через него протекала. В городе много дерьма. Очень много. И оно жидкое. Куда его девать? По канавам не пустишь - дышать нечем будет. На телегах не повезешь - растечется. В бочки тарить, а потом сливать в реку - гиморно. Посему построили город так, чтобы под ним шли канавы подземные, в которые дерьмо падает. А по тем канавам протекает река, и смывает с них дерьмо. И вот отсюда на фиг выносит. Такой город только на реке и построишь!
Квакин еще постоял, посмотрел, понюхал...
Потом сказал:
– Ладно, порыли отсюда. В лагерь. Кажется, я кое-что начал соображать. Мои мозги, так сказать, начали мыслить местными реалиями. Для этого требовалось вдохнут критическое количество вони, и сейчас я ее вдохнул...
Ближе к вечеру изрядно усталые компаньоны притащились в лагерь. После распития чистой воды и поедания необложенной справедливыми налогами жрачки Квакин устроил совет. Теперь в заседаниях, кроме компаньонов и Долбилы, принимал участие и Четвертак.
– Что мы, на фиг, имеем?
– спросил сам себя Квакин, прогуливаясь по палатке за спинами собравшихся, - мы имеем гребаный город с закрытыми воротами и тремя сотнями бойцов, вооруженных мечами. Сколько я понял, никаких иных военных сил и иного оружия в городе нет.
– Нет, - подтвердил Четвертак.
– Еще мы имеем стражу, вооруженную дубинами. Их, как я понял - не дубин, а их дубиноголовых носителей - около ста человек... И наконец, мы имеем тридцать своих бойцов с мечами и копьями...