Дюна

Херберт Фрэнк

Джессика пробудилась, вокруг в пещере, в глубокой тьме, копошились фримены, до ноздрей доносился едкий запах конденскостюмов. Чувством времени она знала, что снаружи скоро настанет ночь, но, отделенная от пустыни пластиковыми пологами, хранившим здесь влагу их тел, пещера тонула во тьме.

Она поняла, что позволила одолеть себя глубочайшему сну, принесшему полный отдых изнемогшему телу… это значило, что подсознательно среди людей Стилгара она считала себя в безопасности. Она повернулась в импровизированном гамаке, которым

здесь служило ее верхнее одеяние, опустила ноги на каменный пол пещеры прямо в пустынные сапоги.

«Не забыть бы опустить их в лодыжках, чтобы конденскостюм хорошо прокачивался, — подумала она. — Снова приходится столько запоминать».

Во рту ее до сих пор оставался привкус от утренней трапезы, — завернутого в лист комка птичьего мяса и зерна, склеенных меланжевой патокой, — в голову ей пришло, что здесь сутки перевернуты наоборот: ночь заполнена дневными делами, а время сна и отдыха — день.

Ночь сокроет, ночь безопасна.

Отцепив одеяние от вбитых в стенки скальной ниши колышков, она повертела его в руках, отыскала ворот и скользнула внутрь его.

«Как известить сестер, Бинэ Гессерит? — задумалась она. — Они должны узнать о двух беглецах, укрывшихся в пустыне Арракиса».

В глубине пещеры вспыхнули светошары, зашевелились люди. Уже одетый Пол был среди них, откинутый назад капюшон открывал орлиный, свойственный Атридесам профиль.

«Перед сном он вел себя так странно! — подумала она. — Словно отсутствовал. Или восстал из мертвых и еще не вполне осознал это… остекленевшие глаза были полуприкрыты, он словно вглядывался в глубь своего существа». Она припомнила его предубеждение к обилию специи в пище: к ней привыкаешь.

«Возможны ли другие побочные эффекты от местной еды? — размышляла она. — Он говорил, что она усиливает его провидческие способности, но как странно… о том, что видел, он умолчал».

Справа из тени возник Стилгар, подошел к группе под светошарами. Она заметила, что он задумчиво теребит бороду, внимательно, с кошачьей осторожностью поглядывая по сторонам.

Внезапный страх пронзил Джессику, когда сбросивший сонное оцепенение разум подсказал — беда… в фигурах людей, окруживших Пола, чувствовалась напряженность… резкие движения, ритуальные позы.

— Они под моим покровительством! — загремел Стилгар.

Джессика увидела, кто стоял перед Стилгаром — Джемис! Он был разъярен — это чувствовалось по повороту плеч.

«Джемис, тот фримен, которого Пол одолел!» — подумала она.

— Стилгар, ты знаешь законы, — резко произнес Джемис.

— Кто может сказать, что знает их лучше меня? — отвечал Стилгар, в голосе его она уловила успокаивающие нотки, он пытался уладить ссору.

— И я выбираю поединок, — буркнул Джемис. Торопливо перебежав пещеру, Джессика ухватила Стилгара за руку:

— В чем дело? — спросила она.

— Закон амтала, — проговорил Стилгар. — Джемис настаивает на собственном праве, он желает проверить,

те ли вы, о ком говорится в легенде.

— Пусть вместо нее кто-нибудь бьется, — быстро сказал Джемис, — если ее воин победит, в легенде есть истина. Но я слышу, вокруг говорят, — он окинул взглядом обступившую их толпу, — говорят, что не воину из фрименов следует защищать ее, раз ее сопровождает собственный поединщик.

«Он хочет вызвать Пола на поединок!» — подумала Джессика.

Она отпустила руку Стилгара, шагнула на полшага вперед.

— Я всегда защищаюсь сама, — сказала она, — зачем эти пустые…

— Не рассказывай нам больше о твоих обычаях! — отрезал Джемис. — Не желаю ничего слышать, пока не увижу больше, чем видел. Стилгар мог предупредить тебя утром. Вы там жались с ним, и теперь ты хочешь обманом высвистеть себе убежище среди нас.

«Взять его я могу, — подумала Джессика, — только как бы такой поступок не противоречил легенде в их понимании». И снова она удивилась тому, как исказили привычную схему Миссионарии Протективы на этой планете.

Стилгар поглядел на Джессику, тихо, но так, чтобы его услышали в толпе, произнес:

— Джемис недоволен, сайидина, ведь твой сын победил его и…

— Это было случайно! — заорал Джемис. — Они околдовали меня в котловине Туоно, и я докажу это!

— … и я тоже побеждал его, — спокойно продолжил Стилгар. — Этим вызовом на тахадди он метит и в меня. Слишком уж он любит насилие, этот Джемис, чтобы быть хорошим вожаком, гафла. Отвлечение наполняет его мысли. Уста его говорят о законе, но сердце обращено к сарфе, уклонению от закона. Нет, хорошим предводителем он не будет. Я пожалел его тогда, ведь нрав Джемиса хорош для битвы, но когда кровожадность одолевает его, он становится опасным и для своих.

— Стилгар-р-р-р! — прорычал Джемис.

Джессика поняла, Стилгар пытался отвлечь гнев Джемиса на себя, отвести угрозу от Пола.

Стилгар вновь повернулся лицом к Джемису, и в голосе его Джессика услышала умиротворяющие нотки:

— Джемис, но он же мальчишка, он…

— Ты сам называл его мужчиной, — сказал Джемис. — Его мать сказала, что он знаком уже и с гом джаббаром. Плоть его полна, воды в нем в избытке. Те, кто нес их ранец, говорят, что в нем булькали литровки воды! Литровки! А мы-то сосем испарину из ловушек, едва она проступит!

Стилгар строго поглядел на Джессику:

— Верно это? В вашем ранце есть вода? 

— Да.

— Литровки?

— Да, две литровки.

— И как вы намеревались распорядиться этим богатством?

«Богатством?» — подумала она и тряхнула головой, почувствовав холодок в его голосе.

— Там, где я родилась, вода падает с неба и широкими реками бежит по земле, — сказала она, — там еще есть океаны такой ширины, что им не видно и края. Я еще плохо усвоила водную дисциплину. Мне еще не приходилось так ценить воду.