Дюна
Шрифт:
— И это — тоже обычай, — промолвил он. — Любой фримен имеет право высказываться на совете. А Муад'Диб — фримен.
— Главнее всего благоденствие племени, не так ли, эх? — спросил Пол.
Тем же безразличным тоном Стилгар отвечал:
— Этим правилом определяются все наши поступки.
— Хорошо, — продолжил Пол. — И кто же правит нашим отрядом, нашим племенем… кто правит всеми племенами и отрядами, которые наши инструкторы обучили невероятному бою?
Пол подождал ответа, глядя сверху на головы собравшихся. Ответа не последовало. Наконец он
— Разве Стилгар правит всеми нами? Он и сам признает, что это не так. А может быть, это я правлю? Ведь тот же Стилгар выполняет мои распоряжения, а мудрецы ваши, мудрейшие из мудрых, прислушиваются ко мне на советах и высказывают свое уважение.
Толпа вновь шумно зашевелилась.
— Так, — продолжал Пол. — Или правит моя мать? — он указал пальцем вниз, на облаченную в полагающуюся ей по сану мантию Джессику, — ведь Стилгар и остальные вожаки отрядов советуются с ней почти по каждому случаю. Вам это известно. Но разве Преподобная Мать ступает на песок или возглавляет набег на Харконненов?
Лица, которые Пол мог видеть, нахмурились, но сердитые шепотки не умолкали.
«Он идет опасным путем», — подумала Джессика, вспомнив про цилиндр и весть, которая в нем таилась. Она понимала намерения Пола: проникнуть в самую глубину их сомнений, рассеять их, — и тогда все последуют за ним.
— Никто, ни один мужчина, не признает верховодства над собой без поединка, так? — спросил Пол.
— Таков обычай! — крикнул кто-то.
— Чего мы добиваемся? — спросил Пол. — Мы хотим прогнать Раббана Харконнена, этого зверя… сделать из нашей планеты мир, где можно будет воспитывать наших детей… не заботясь о воде… Этого мы хотим?
— Трудное дело — суровые пути, — отозвался кто-то в толпе.
— Кто из вас сломает свой нож перед битвой? — резко спросил Пол. — Я говорю вам, и это правда — не хвастовство и не вызов: среди вас нет никого, кто смог бы победить меня в поединке. Это относится и к Стилгару, он это знает. И все вы знаете это.
И снова толпа сердито заворчала.
— Многие из вас пробовали свои силы против меня на тренировках, — сказал Пол. — И вы знаете, мои слова — не пустое хвастовство. Вы все это знаете, и я был бы глуп, если бы сам не знал об этом. Просто меня начали учить этому раньше, чем вас, а воинов, искуснее моих учителей, у вас нет. Разве иначе я смог бы одолеть Джемиса в том возрасте, когда ваши мальчишки еще только учатся биться тупыми ножами.
«Он неплохо управляет ими Голосом, — подумала Джессика, — но для этих людей слов мало. Они хорошо защищены от голосового воздействия. Их следует еще и увлечь логикой».
— А теперь, — сказал Пол. — Смотрите, вот. — Он поднял цилиндрик, вынул из него ленту. — Эту штуку мы отобрали у курьера Харконненов. В подлинности послания нельзя сомневаться. Оно адресовано Раббану. В нем говорится, что в подкреплениях, в свежих частях, ему будет отказано, раз сбор специи упал много ниже нормы. И что со всеми наличными силами он мог бы выжать из Арракиса больше.
Стилгар стал рядом с Полом.
— Ну, многие из вас понимают, что
— Они отрезаны! — выкрикнул кто-то.
Пол зажал цилиндрик с известием в кулак. Потом снял с шеи переплетенный шнурок из волокон шига, снял с него кольцо и поднял его вверх.
— Вот герцогская печать моего отца. Я поклялся, что не надену ее, пока не смогу овладеть всем Арракисом и провозгласить его своим законным владением. — Он надел печатку на палец и стиснул кулак.
Полнейшее молчание охватило пещеру.
— Кто правит здесь? — спросил Пол, подымая кулак. — Я правлю здесь! Я правлю каждым дюймом этих пустынь. Здесь мой файф, что бы ни говорил император. Он отдал его моему отцу, а я унаследовал его от отца.
Пол привстал на носки, потом опустился на пятки. Вглядываясь в толпу, он ощущал ее реакцию. «Еще чуть-чуть», — подумал он.
— И есть люди, которые займут важное положение на Арракисе, когда Империя вынуждена будет принять мои условия, — продолжил Пол. — Один из этих людей — Стилгар. И я вовсе не хочу откупиться от него. Не из одной благодарности займет он свое место, хотя я, как и многие здесь, обязан ему своей жизнью. Нет! Потому лишь, что он мудр и силен. Потому, что он правит своим стойбищем, повинуясь собственному разуму, а не одним обычаям. Вы думаете — я глуп? Вы думаете — я отрежу свою правую руку и брошу ее истекать кровью здесь, на полу пещеры, только чтобы доставить вам развлечение?
Пол жестко оглядел собравшихся:
— Кто здесь дерзнет сказать, что не я законный правитель Арракиса? Или мне придется доказать это, прирезав каждого вождя фрименов во всем эрге?
Стилгар шевельнулся рядом с Полом, вопросительно поглядел на него.
— Разве стану я ослаблять собственные силы, когда они мне нужнее всего? — спросил Пол. — Я — ваш правитель, и я говорю вам: не время нам теперь убивать друг друга, пора обрушиться всей силой на истинных наших врагов… На Харконненов!
Молниеносным движением Стилгар извлек свой крис и, взмахнув им над головами толпы, провозгласил:
— Да здравствует герцог Пол-Муад'Диб!
Оглушительный рев огласил пещеру, перекатываясь из угла в угол. Они выкрикивали нараспев:
— Йа хья чухада! Муад'Диб! Муад'Диб! Йа хья чухада!
Джессика повторила про себя: «Да здравствуют бойцы Муад'Диба!»
Все сработало так, как и замыслили они втроем со Стилгаром.
Крики начали медленно затихать.
Когда вновь воцарилось молчание, Пол обернулся к Стилгару и сказал:
— Стилгар, на колени! Тот немедленно опустился.
— Дай мне свой крис, — сказал Пол. Стилгар повиновался.
«Мы замышляли не так», — подумала Джессика.
— Повторяй за мной, Стилгар, — сказал Пол, вспоминая слова присяги, которую слыхал при отце. — Я, Стилгар, получил этот нож из рук моего герцога…
— Я, Стилгар, получил этот нож из рук моего герцога, — повторил Стилгар, принимая молочно-белый клинок из рук Пола.
— И там будет мой нож, куда пошлет его герцог.