Дюна
Шрифт:
— Он немедленно пойдет отсюда к тем скалам, — сказала Джессика.
В голосе Пола чувствовалась уверенность:
— Да.
Нож опустился, перерезав путы на ногах. Почувствовав на спине руку, собиравшуюся выбросить его на песок, Пол метнулся к двери, как бы оступившись, обернулся и ударил правой ногой.
Удар носком был направлен с точностью, отработанной долгими годами тренировок, словно предназначенных именно для этой минуты. Сработали почти все мускулы его тела. Большой
Всхлипнув, страж отвалился назад, на спинку кресла. Не имея возможности помочь себе руками, Пол вывалился на песок, покатился по нему, движение его поглотило силу удара и одновременно подняло его на ноги. Забравшись в кабину, он отыскал нож и зажал его в зубах, пока мать перепиливала путы.
— Я бы управилась с ним сама, — сказала она. — Ему все равно пришлось бы резрезать мои путы, глупо так рисковать.
— Я увидел, что он открылся, и воспользовался мгновением.
Услышав жесткое самообладание в его тоне, она сказала:
— На потолке кабины нарисован знак дома Юэ.
Он поглядел вверх, на перевитые линии герба.
— Выходи-ка, но сперва осмотрим аппарат, — сказала она, — под сидением пилота какой-то сверток. Я заметила его, едва нас внесли.
— Бомба?
— Сомневаюсь. Там что-то незнакомое.
Пол выпрыгнул на песок, Джессика последовала за ним. Обернувшись, она протянула руку под сидение за странным свертком, почти прикоснувшись лицом к ногам Кзиго. Рука ее ощутила влагу, она поняла, что это кровь пилота.
«Трата влаги», — подумала она, привычными для арракейнцев словами.
Пол огляделся: неподалеку из моря песков, как пляж, полого поднималась скала, за ней высились источенные ветром утесы. Он оглянулся, когда мать доставала сверток, и заметил, что ее взгляд обращен за дюны, к Барьеру. Последовав ее примеру, он пригляделся: прямо к ним бесшумно скользил еще один топтер. Времени на то, чтобы выбросить тела и взлететь, уже не оставалось.
— Беги, Пол! — крикнула Джессика. — Это Харконнены.
***
Арракис учит ножом — отрезает все незрелое и приговаривает при этом: «Теперь все великолепно, — потому что закончено».
Человек в харконненовской форме остановился в конце зала и посмотрел на Юэ, одним взглядом охватив и тело Мейпс, и простертого герцога, и стоящего доктора. В правой руке он держал лазе-ружье. Даже по внешнему виду его чувствовалось, как он жесток и свиреп, и Юэ невольно вздрогнул.
«Сардаукар, — подумал
— Ты — Юэ, — произнес мужчина, задумчиво глянув на кольцо школы Сак в волосах доктора, потом на вытатуированный алмаз и лишь потом поглядев ему в глаза.
— Я — Юэ, — согласился доктор.
— Теперь можешь быть спокойным, Юэ, — сказал мужчина. — Мы вошли сразу, едва ты выключил щиты. Здесь уже все под контролем. Это герцог?
— Да, это герцог!
— Мертв?
— Без сознания, его надо связать.
— Ты позаботился не только о нем, но и еще кое о ком? — Человек глянул на тело Мейпс.
— Увы, к несчастью, — пробормотал Юэ.
— К несчастью, — хмыкнул сардаукар. Подойдя поближе, он глянул на Лето. — Так вот он, великий красный герцог?
«Если бы я еще хоть капельку сомневался, кто он, теперь сомнения можно было бы отбросить, — подумал Юэ. — Только император называет Атридесов красными герцогами».
Нагнувшись, сардаукар срезал красную нашивку-ястреба с мундира Лето.
— Небольшой сувенир, — проговорил он. — А где кольцо с герцогской печатью?
— На нем его нет, — сказал Юэ.
— Это я вижу! — отрезал сардаукар.
Юэ застыл, невольно глотнул. «Если они возьмут меня в оборот, обратятся к ясновидящей, узнают и о кольце, и о топтере… — все тогда рухнет».
— Иногда герцог посылает свое кольцо с посыльным как знак, что приказание исходит прямо от него, — сказал Юэ.
— Для этого нужно иметь чертовски верных посыльных, — пробормотал сардаукар.
— Ты не собираешься его связывать? — осмелев, спросил Юэ.
— Сколько он пробудет еще без сознания?
— Около двух часов. Для него я не мог определить дозу так точно, как для женщины и мальчика.
Сардаукар тронул герцога носком.
— Такого можно не опасаться. Когда проснутся женщина и мальчишка?
— Примерно через десять минут.
— Так скоро?
— Мне сказали, что барон появится сразу же, следом за своими людьми.
— Так и будет. А ты, Юэ, подождешь за дверями. Живо!
Юэ поглядел на лежавшего герцога:
— А как насчет…
— Барону его предоставят обработанного и ощипанного, как цыпленка… — и сардаукар вновь поглядел на алмазную татуировку на лбу Юэ. — О тебе знают, в залах дома ты в безопасности. Больше времени для болтовни у меня нет, предатель. Я слышу, к нам идут.
«Предатель», — подумал Юэ. Опустив глаза, он миновал сардаукара, размышляя о титуле, каким наградит его история: Юэ-предатель.