Дюна
Шрифт:
Барон узнал голос. «Он-то и выкрикивал приказание. Лихо действует этот капрал», — подумал он.
— Внутри все мертвы? — спросил барон.
— Да, милорд.
«Следует отреагировать», — решил барон.
— Во-первых, — объявил он, — поздравляю тебя, Нефуд. Ты новый капитан моей охраны. И я надеюсь, что ты заучишь наизусть урок, преподанный, смертью твоего предшественника.
Барон следил, какое впечатление производят его слова на свежеиспеченного капитана. На лице Нефуда было написано: «Теперь без семуты я не останусь».
Нефуд закивал:
— Милорд знает,
— Да. Хорошо, к делу. Похоже, что герцог что-то пронес во рту. Определишь, что именно, как все было сделано и кто помогал в этом герцогу. Ты Должен обеспечить полную безопасность…
Он умолк. Мысли барона перебил шум в коридоре за его спиной — охрана у двери лифта пыталась удержать высокого полковника-баши, только что вышедшего из кабины.
— Ну, свора шакалов, руки прочь! — заревел он, расталкивая охрану.
«Ах-х-х, один из сардаукаров», — подумал барон.
Полковник-баши широкими шагами приближался к барону, от недоброго предчувствия тот сощурил глаза. Офицеры сардаукаров всегда вселяли в него чувство неловкости. Все они казались родственниками герцога… покойного герцога. И еще эта манера обращения с ним, с бароном!
Избоченясь, полковник-баши врос в землю перед бароном. Позади него неуверенно сгрудилась охрана.
Барон заметил, что его не приветствуют, что внешний вид сардаукара выражает пренебрежение, и его беспокойство усилилось. Здесь находился только один легион — десять бригад, — приданный в помощь легионам барона, но он не обманывал себя. Этот легион вполне мог одолеть все войско барона и обратить его в бегство.
— Скажите вашим людям, чтобы не пытались помешать нашему разговору, — рыкнул сардаукар. — Мои люди доставили вам герцога Атридеса прежде, чем мы успели договориться о его судьбе. Сейчас мы с вами обсудим его участь.
«Нельзя терять лица в присутствии своих людей», — пронеслось в голове барона.
— Неужели? — холодно и расчетливо вымолвил барон, невольно гордясь собственным самообладанием.
— Мой император повелел мне убедиться, что его родственник и кузен умер спокойной смертью, без мук, — сказал полковник-баши.
— Так приказывал император и мне, — солгал барон, — неужели ты думаешь, что я ослушаюсь?
— Я доложу императору лишь то, что видел собственными глазами, — ответил сардаукар.
— Герцог уже мертв, — отрезал барон, мановением руки отпуская стоявшего.
Но тот словно врос в землю перед бароном, ни жестом, ни взглядом не показывая, что видел движение пухлой руки.
— Как? — рыкнул он.
«Ну, — подумал барон — это уж слишком».
— От своей собственной руки, — сказал он, — герцог принял яд.
— А теперь мне покажут тело, — сказал полковник-баши.
Барон в деланном негодовании возвел глаза к потолку, мысли его беспорядочно метались. «Проклятье! Этот остроглазый сардаукар увидит комнату прежде, чем все в ней приведут в порядок!»
— Живо, — прорычал сардаукар. — Теперь я все увижу своими глазами.
«Этого не отвратишь», — понял барон. Сардаукар увидит все. Он увидит, как герцог убил людей Харконнена… поймет, что сам барон, скорее
Не отвратить.
— От меня вам не отделаться, — оскалился полковник-баши.
— От тебя не собираются отделываться, — ответил барон, заглянув в обсидиановые глаза сардаукара. — Я ничего не скрываю от императора. — Он кивнул Нефуду. — Покажи полковнику-баши все, немедленно! Проводи его через дверь, у которой ты стоял, Нефуд.
— Сюда, сэр, — проговорил Нефуд. Медленно и нагло сардаукар обошел барона, расталкивая плечами охрану.
«Нестерпимо, — подумал барон. — Теперь император узнает, как я оступился. Он увидит в этом знак моей слабости».
Ему было мучительно больно понимать, что и сардаукар и император были едины в презрении к слабости. Барон закусил губу, пытаясь утешиться хотя бы тем, что император еще не знает о рейде Атридесов на Гайеди Прим, об уничтожении складов со специей.
К чертям этого скользкого герцога!
Барон глядел в спины удалявшихся, нахального сардаукара и широкого, надежного Нефуда.
«Придется перестраиваться, — думал барон. — Придется вновь ставить над этой проклятой планетой Раббана. Пусть правит без ограничений. Придется расходовать нашу кровь, кровь Харконненов, чтобы довести Арракис до должного состояния, когда он с радостью примет Фейд-Рауту. К чертям этого Питера! И надо же было ему погибнуть, когда он был еще нужен мне!» Барон вздохнул:
— Придется немедленно послать на Тлейелакс за новым ментатом. Они, вне сомнения, уже приготовили для меня нового.
Охранник неподалеку кашлянул. Барон обернулся к нему:
— Я голоден.
— Да, милорд.
— И я хочу отвлечься, пока вы будете разбирать эту комнату и выискивать ее секреты, — прогремел барон.
Охранник опустил взгляд:
— Какого рода развлечение необходимо вам, милорд?
— Я буду в своих спальных апартаментах, — отвечал барон, — приведите мне того юнца, что мы купили на Гамонте, того, с очаровательными глазами. И хорошенько накачайте его наркотиками. Я не расположен к борьбе.
— Да, милорд.
Барон повернулся и, подрагивая колышущимся на буйках телом, зашагал к спальне. «Да, — подумал он, — того самого, с очаровательными глазами, что так похож на Пола Атридеса».
***
Все прошлое Пола, все, что происходило до этой ночи, казалось ему песком, перетекающим из одной склянки часов в другую. Обняв колени, он сидел рядом с матерью в крошечном сооружении из ткани и пластика — конденспалатке, извлеченной ими, как и одежды фрименов, что теперь были на них, из оставленного в топтере ранца.